– Может, не должен был ребенок этот родиться?
– Ага, ребенок – родиться, а мать – выжить не должны были, потому мы с ними и пересеклись там, у реки. – Оденсе положила свою руку на руку мужчины, сжимавшую поводья, и заглянула в его глаза. – Это было не так, как с тобой. За тобой на самом деле пришлось нырять не на дно – сквозь дно.
– Ты хочешь сказать, что мои сомнения пусты и мы с тобой делаем именно то, что должны делать? Я понимаю. – Он замолчал. Цокот копыт разносился по закоулкам просыпавшегося города, сливаясь с его привычными утренними звуками. Скрипели, открываясь, ставни окон, кто-то кого-то окликал по имени, будя на работу, вытряхивали за подоконник крошки, соскребая их с доски. Листопад вздохнул и добавил, покачав головой: – Но ты так яростно вмешиваешься в естественный ход событий, и он меняется так резко, что не сомневаться невозможно.
– По-твоему, кто я – посланница зла, переписывающая план Создателя по своему усмотрению? Или орудие Его, чьим рукам позволено вершить чудо?
– Ах, Оденсе, Оденсе! Я думаю, что ты ребенок, которому не дали играть в детские игры, вместо них сразу предложив взрослые.
– Ладно, взрослый дядя, – рассмеялась девушка. – А у тебя детство было настоящее, детское? Салочки там всякие, прятки, да? Ты мне вот что скажи: сейчас ноябрь, и пока мы по равнине едем – это хорошо, но как к предгорьям подберемся – не замерзнем? Даром что лекари оба.
Из города они выехали, предъявив пропуска, полученные при въезде, и сказав, что едут разведывать дорогу. На это заявление стоявшие на посту дружинники переглянулись и разом рассмеялись.
На выписанный при въезде пропуск они даже не глянули.
Листопад нахмурился.
– Что смешного в том, чтобы разведать дорогу? – сказала, угадав его мысли, Оденсе.
– Ну, одно из двух. – Монах по привычке прикрыл шоколадные вихры капюшоном и спрятал под него верхнюю часть лица. – Либо там все спокойно и разведывать нечего, и это смешно, либо – наоборот, на большаке настолько неспокойно, что разведывай – не разведывай, а в результате смеяться будешь до смерти. Как ребенка назвали, кстати? Не в твою честь?
Оденсе улыбнулась:
– Нет, у благодарности есть пределы. Но все же мое имя вплели в ее.
– Это как?
– Они же с Озер. У них длинные имена.
Листопад понимающе кивнул. А девушка продолжала:
– Ее имя Одерегиль Дан Нансеяль Мун.
– Как-как? – Монах рассмеялся. – Вплели? Твое имя, похоже, растворилось.
– Ну как же! – Девушка искренне расстроилась. – Смотри: