Берегиня с трудом моргала, пытаясь сфокусировать на чем-нибудь свой взгляд. Ничего не выходило.

– Вот ведь странная у нас судьба, – услышала Оденсе слова Листопада. – То ты меня в беспамятстве находишь, то я тебя без сознания куда-то увожу.

Над берегиней медленно проплывали звезды. Морозная темно-фиолетовая глубина неба казалась вязкой. Звезды в нее будто погрузили.

Полозья со скрипом скользили по снегу. Оденсе лежала, укрытая тяжелой медвежьей шубой. Под головой и спиной она чувствовала сложенные валиками одеяла.

– Откуда сани? – спросила берегиня. Голос прозвучал словно откуда-то со стороны, и она удивилась, насколько он был слаб. – Ты их украл?

– Вот еще! – Монах не смог подавить смешок. – Когда бы это я успел, интересно? Считай, что это орден транспорт предоставил.

– Как это?

– А вот так, очень просто. Ты посмотри, кто упряжку тянет.

Берегиня привстала на локте. Из-за плеча Листопада мелькали пушистые колечки хвостов.

– Это что, собаки? – Ее брови поползли вверх.

– Ну да, как видишь. Не кошки вроде. – От собственной шутки монах уже по-настоящему развеселился. – Монахи орден любят, но не настолько, чтобы пешком в рясе сквозь сугробы продираться. Это точно, по себе знаю. За ограду вышел, смотрю, не обманулся – тявкают. Пока ты, как злобная улитка, подползала к тому несчастному, я в хатке нашей смел быстро в узлы все, что на глаза попалось, – и на сани! Ты потом, кстати, когда будем разбирать, не удивляйся, если валенки в одну котомку с крынкой и сыром попали. И вообще, если валенок вдруг окажется всего один…

– Странно, монахи – и ездят на собаках, – повторила Оденсе, перед тем как зарыться обратно в складки шубы. Вся странность ситуации, раззадоривающая любопытство, не могла победить тем не менее ее дикого желания побыстрее отключиться от всего происходящего и отдохнуть.

– Почему странно? Когда снегом все вокруг завалено, это удобно.

– А наши лошади?

– Ну, считай, что мы их взамен упряжки оставили.

– А шуба откуда?

Листопад обернулся и подмигнул девушке:

– Здесь я вообще ни при чем, поверишь? Шубу кто-то оставил в упряжке до того, как я подобрал ее вместе с собачками.

– Тут в кармане деньги… Послушай, Листопад, – пробормотала Оденсе, сворачиваясь калачиком и совершенно определенно решив в скором времени уснуть, наплевав на обстоятельства, – а ты уверен, что ты не харадец? Тоже подбираешь все, что без присмотра лежит.

Монах рассмеялся своим обычным тихим смехом: