Сотник выровнял оплывшую свечу. Он пропустил все сказанное мимо ушей и продолжал гнуть свою линию:

– Ну так что?

– Слушай, Бадир, если они нужны тебе – так действуй. Предложи остаться, не согласятся – закрой в подземелье. Под каким-нибудь предлогом. Там быстро сговорчивыми становятся.

– Ты думаешь, я совсем идиот? – Сотник откинулся в кресле и скрестил перед собой пальцы рук. – Я предлагал. Даже на постоянной основе работу при сотне. Отказались. Сказал, что задержу до того момента, пока они восстановят документы – они тут же сбежали. Мы их вернули, и теперь они сидят в каземате с возможностью один раз в день выходить на общую прогулку по тюремному двору. Но нам-то нужно не это! Что толку от их присутствия? Нам нужно, чтобы они работали на нас!

– Почему ты все время говоришь – нам? Мне они вообще как-то без надобности.

– Потому что дружина не моя, а наша, – съязвил Бадир. – Или ты из-за своих дел государственной важности уже забыл, что раненых латать нужно и обратно на границы забрасывать? А лекарей мало. Большая часть сбежала – кто в Предгорья, а кто в Потлов. Войну только почувствовали – и как крысы с корабля. Не хотят задарма работать. А про тех, кто остался, что сказать… Я сам лучше многих из этих бездарей врачую. Они потому и остались, что ничего делать не умеют – одно название, что лекари.

– И ты считаешь, два знахаря, или кто они там, ситуацию исправят? Вот потому ты до сих пор сотник, ты часто ставишь не на ту лошадь.

Бадир засмеялся:

– Да что ты?

А Рийхан продолжал:

– Подавим потловские беспорядки – врачей будет требоваться намного меньше. Вот это решение проблемы. А не носиться с каждым знахарем, как с драгоценным яйцом.

Бадир поднял обе руки, словно признавая свое поражение:

– Подавляй! Подавляй себе на здоровье! Только границы Рымана как гнилая ветошь, в одном месте залатаешь – в другом рвется. А те двое – не простые совсем. Девушка особенно.

Рийхан неодобрительно хмыкнул:

– Ты на бабу, часом, не запал?

Сотник закатил глаза к потемневшей от копоти штукатурке на потолке:

– Ты меня не слышишь совсем, похоже. Девчонка не простая, потому что у меня в левом крыле, где они сидят уже месяц, не болеет никто. Поверишь? Туберкулезники-доходяги и те помирать передумали. Я все жду, когда у них зубы по новой прорежутся.

– Угу. Чудо-расчудесное. А от меня ты чего хочешь?