– А, так вы не знали, что она в полковничьем чине? Ну-ну… за мной скачут мои люди – дайте им напиться и покормите, они прямиком из боя.

Арвел пробежал по короткой дорожке сада, влетел в широкие двери ратуши и, задыхаясь, понесся вверх по лестнице. В боковом коридоре седьмого этажа кто-то отчаянно молился, стучась башкой в пол – Арвел фыркнул, ловя дыхание, и пошел выше, на девятый, где под острым шпилем находилась городская обсерватория.

Ту-м-м!.. ум-м!.. ту-дум-м! Здание чуть заметно качнулось. Так заговорили пушки Филбера, а им в ответ тут же грохотнул залп с моря. Арвел остановился, слушая, как бьется в груди сердце. Треск, далекий грохот камня… А вот так падали дома на берегу. Неужели они вышли к бухте?!

Удар! Он сразу узнал голос своих пушек. Ну, Хонт всегда найдет, что сказать… Хадден преодолел последние лестничные пролеты, поднял руку, останавливая троих солдат у двери – те поклонились, заулыбались, кто-то воздел над головой сжатый кулак. Ему распахнули тяжкую дубовую дверь.

Большой круглый зал со сходящимся на иглу потолком, который покрывали изображения созвездий, был полон народу. Арвел с ходу кивнул старшине каменщиков, стоящему под самой дверью с очень дорогим нарезным ружьем в руке, приложил к сердцу ладонь, здороваясь с остальными, и подошел к Дали, которая стояла возле большого стола, покрытого синим сукном.

– Десантные прорвались в бухту, – коротко сказала она. – Бастионы Южного Рога почти разбиты, что с Хонтом – никто не знает. Все в дыму…

– Как?! – поразился Арвел и бросился к высокому окну, у которого стояла на треноге большая подзорная труба.

– У них тоже полно пушек.

Орудия били теперь постоянно, и понять, где чьи, было уже трудно. Арвел навелся на белую скалу и задохнулся от злости. Крепчающий ветер отнес в сторону дымы, так что сейчас бастионы Южного Рога лежали перед ним, как на ладони. Лучи зубцов, столь тщательно вырезаемые в камне, действительно представляли собой мешанину из обломков, но пушки! Пушки они сохранили, и Хадден видел, как суетятся его люди, перекатывая две из них на запасную позицию, открывающую бухту. Сам же Хонт, в своей наполовину железной шляпе, стоял в углу почти целого северного луча и указывал мечом направление следующего выстрела.

– Он сумасшедший, – пробормотал Арвел.

– Он?

– Да посмотри!

Восемь, десять, двенадцать, тринадцать, и еще вон два держатся подальше, за белыми бурунами подводных скал, – пятнадцать судов с десантом уцелели и неудержимо идут к берегу, паля из своих немногочисленных пушек. Последний артиллерийский корабль, сильно дымя, поворачивался правым бортом, стараясь держаться подальше от главной позиции Филбера.