Бесерменский колдун? Похоже на то. Судя по всему, именно этого человека Тимофей видел издали на самой высокой башне цитадели. Теперь вот представилась возможность взглянуть на Старца Горы вблизи.

Он, действительно, был стар. Сухой, седой старик. Глава ассасинов имел широкую окладистую бороду и был одет в длиннополый шелковый халат с широкими рукавами. Голову старца укрывала сарацинская шапка из длинной полоски ткани, туго намотанной вокруг темени. Доспехов не было. Оружия тоже.

Впрочем, для опытного чародея боевая сталь и броня – вещи не самой первой надобности. У опытного чародея всегда найдется, чем их заменить.

Заполнявший комнату дым сгустился и окутал бесермена защитной пеленой. Теперь фигура старика была едва различима в плотном тумане.

Князь, вскинув руки, нанес второй удар. И опять – безрезультатно. Короткая черная дуга, сорвавшаяся с ладоней волхва, тоже не достигла цели. Чернота расплескалась в густых молочно-белых клубах, растворилась, рассеялась, сгинула без остатка.

А дым уже становился продолжением рук горного старца. От узких плеч бесермена к разбитому дверному проему поплыли толстые, плотные и гибкие, как змеи, белесые струи.

Дымные струи росли, извивались, скрещивались и переплетались друг с другом прихотливыми спиралями, сливались воедино и тут же разрывались вновь. На их концах возникали то крючья, то петли, то клешни, то когтистые пальцы. И все это тянулось к Угриму, замершему у порога в боевой стойке. К лицу тянулось, к голове, к горлу князя.

Угрим взмахнул правой дланью, левой…

Тимофею был знаком этот жест: так князь рубится незримыми клинками. Две косые прорези возникли над дверным проемом. С грохотом обрушилась срубленная притолока, посыпалась разбитая кладка. Однако невидимые колдовские мечи не отсекли дымных рук: они прошли сквозь них, лишь слегка всколыхнув белесую гущу. Не навредив и не оставив следа.

Правая «рука» бесермена сделала выпад – словно дунул порыв ветра. Кончик дымной струи коснулся лица Угрима.

Князь охнул, будто получив под дых, изменился в лице и пошатнулся, но на ногах устоял. Отступил, на ходу творя новое колдовство. Дымная рука-струя устремились за ним, норовя зацепить, захлестнуть, объять и окутать. Тем временем левая «рука» ассасинского чародея, плавно изогнувшись в узком дверном проеме, потянулась к Тимофею. Или уж точнее, к кристаллам, которые были при нем.

Угрим опередил бесермена.

– Дай! – князь вырвал у Тимофея суму с кристаллами. Вынул обе Кости и, подняв их перед собой, вновь шагнул к разбитой двери.

Князь что-то быстро и сосредоточенно бормотал. Воздух между магическими самоцветами заиграл яркими радужными огнями. Видимо, на этот раз дымные струи наткнулись на что-то посерьезнее колдовских клинков. Белесые потоки уперлись в светящуюся преграду, расплылись и смешались.