– Если Арина захочет отвечать на его вопросы, – рассудил Тимофей.

– Да, – задумчиво кивнул Угрим. – Если захочет. Видимо, пока она не хочет. Но это, – князь снова улыбнулся. – Это для нас, скорее, хорошая новость, чем плохая.

– Коназ! – вдруг раздался сзади знакомый голос.

Угрим и Тимофей обернулись.

Неподалеку стояли татарские нойоны, темники хана, знатные имперские рыцари, князья, герцоги… Все вперемежку. Военачальники, советники и ближайшие помощники Огадая и Феодорлиха смотрели на Угрима хмуро, но без вражды.

Впереди – Бельгутай. Похоже, он являлся сейчас представителем делегации. Бельгутай говорил за всех.

– Коназ, мы ждем твоего приказа. Веди нас на Стену.

Пауза. Недолгая, впрочем.

Снова пришлось переводить. Хотя, как показалось Тимофею, князь и без того уже знал, чего от него хотят. Скорее, это нужно было тем, кто пришел к князю. Кого привел Бельгутай.

«Интересно, а как они сами-то умудрились договориться между собой?» – подумал Тимофей. Видимо, среди татар и латинян нашлись другие толмачи. А может, дело в другом: когда людям очень нужно понять друг друга и когда появляется общая цель, затмевающая все остальное, даже бывшие враги способны прийти к соглашению без помощи переводчиков и без посредства колдовских чар.

– Великий хан и германский император должны быть или освобождены, или отомщены этой ночью, – закончил Бельгутай свою краткую речь.

Тимофей перевел и эти слова.

– Видишь, Тимофей, – негромко обратился к нему Угрим, – они уже готовы выполнять мои приказы. Более того, я стану их злейшим врагом, если откажусь от командования. Мне даже не потребовалось использовать магию, чтобы подчинить себе чужих воинов.

Угрим улыбнулся.

– Забавно, правда? Огадай и Феодорлих не хотели штурмовать ханьскую Стену ночью, но кто сейчас помнит об их воле? Что ж, будем ковать железо, пока оно не остыло.

Угрим шагнул к Бельгутаю и стоявшим за его спиной военачальникам.

– Готовьте свои отряды к штурму. Сегодня в атаку пойдут все, – переводил слова князя Тимофей. И на татарский, и на немецкий.

Снова ударили барабаны, снова взвыли трубы…

– Этой ночью они будут драться особенно хорошо, – усмехнулся Угрим, глядя сверху на выстраивающиеся под темным холмом войска. – Слепая верность чужих слуг бывает очень полезна, Тимофей. Ее всегда можно использовать для достижения своих целей. Особенно, если никто этому уже не мешает.

Теперь Тимофей понимал, для чего Угрим возился с парализованным Бельгутаем. Князь разглядел пользу в татарском нойоне, не сумевшем защитить своего хана.