От такого соглядатая, наверное, трудно будет избавиться. Если вообще возможно.
– Ну, здравствуй… – улыбка навьей твари стала шире. Тимофей рассмотрел зубы – крупные, крепкие, не чета тем зубчикам, что торчали из Кощеевой пасти раньше. – Здравствуй… Слуга!
Негромкий голос казался Тимофею странно знакомым. Точно! Тварь получила не только жизнь Угрима. Она взяла также его язык и его манеру разговаривать.
– Я тебе не слуга! – сглотнул Тимофей.
– Ош-ш-шибаеш-ш-шься… – прошипел Кощей.
Тимофей обратил внимание на то, что изо рта навьей твари не идет пар. А ведь в тронной зале все промерзло насквозь. Либо дыхание Кощея было холоднее, чем воздух вокруг, либо он не дышал вообще. У самого Тимофея пар валил клубами, а тело бил озноб. Впрочем, знобить его сейчас могло не только от холода. И даже, пожалуй, не столько от него.
– Ты – слуга… Мой слуга… Мой новый старый слуга… В этом мире… В этом мире сейчас… В этом мире теперь… Каждому господину нужен… Верный слуга нужен… Ты верен… Я знаю…
Кощей говорил не очень понятно, медленно, с долгими паузами, словно приноравливаясь к только что обретенной чужой речи и незнакомому языку. Но осваивался он быстро. С каждой фразой паузы становились короче, слова – более связными, речь – четкой. И вот…
– Ты будешь служить мне, ибо отныне я твой князь, – твердо и без запинки произнес Кощей.
Тимофей слушал и не верил собственным ушам. Точно: закрой он сейчас глаза – не отличил бы голос Кощей от голоса Угрима. Один и тот же голос! Но только голос. Все остальное – другое. Не Угрим Ищерский разговаривает сейчас с ним, а тварь иного мира.
– Ты давал клятву служить, – продолжал Кощей голосом князя-волхва. – Ты трижды сказал «да».
Тимофей яростно тряхнул головой.
– Я дал клятву Угриму!
– Ему? В самом деле?
Насмешливая улыбка Кощея или, быть может, магия навьей твари пробудили воспоминания. В голове прояснилось. Тимофей отчетливо вспомнил тот разговор с Угримом. Те вопросы и те ответы. Князь спрашивал тогда, готов ли он. Готов ли служить…