Тимофей вдруг почувствовал, как страх и растерянность уходят, и его накрывает злость. Привычная, веселая, боевая. Мешающая порой думать, но не мешающая действовать.

«Ах, ничего не меняется?! И ничего не появляется нового?! И в порошок обращается лишь былое величие?!»

Он поднял голову. Глянул под трон. Ага, фитили почти догорели. Огоньки на огрызках промасленных шнуров уже дымятся возле затравочных отверстий ханьских железных шаров.

«А как тебе громовой порошок, а, тварь?! Как тебе понравится огненное зелье?!»

Глаза Кощея сузились. На лице отразилась тревога.

– Порошок? Громовой? Зелье? Огненное? Что…

Он не успел ни договорить, ни подняться с трона, ни сотворить защитную волшбу. Кощей так и не осознал до конца, в чем таится опасность и против чего ему нужно колдовать. Поймав взгляд Тимофея, он опустил глаза вниз. Но вряд ли что-то заметил под троном, на котором сидел. Для этого нужно было сойти с трона, наклониться, заглянуть вниз.

В голове заломило. Словно изнутри выдавливали мозг. Чужое присутствие переполнило разум. «Убить-Бельгутая…» – это не сработало. Кощей легко пробился сквозь слабый заслон. Все понял. Быть может…

Только понимание, если оно и было, пришло к навьей твари слишком поздно.

Огоньки добрались до конца фитилей.

Тимофей уронил ноющую голову на пол.

Вспышки под адамантовым троном он не видел. Ни вспышки, ни ударившего в потолок дымного столба.

Зато он едва не оглох от взрыва, сотрясшего всю тронную залу.

* * *

Демон на алмазном троне дышал и никак не мог надышаться. На лестнице уже не осталось ни одного живого человека, а проклятый демон все дышал и дышал.

И, похоже, не замечал ничего вокруг.

Чем и воспользовался Тумфи.

Урус, поднявший с пола дымящийся факел, поначалу озадачил Бельгутая. Зачем Тумфи понадобился факел в хорошо освещенной зале?

Но когда ведьма, сидевшая у ног демона, осторожно извлекла из-под трона и подала урусу фитили ханьских громовых шаров, все стало ясно. Бельгутай разгадал план Тумфи.

Смелый и отчаянный план.