Как я просила, Малик после шоу пригласил их к нам. Когда я взглянула на них поближе, я поняла, что они не то что Гек Слэфид. Возможно, они были простыми людьми, такими, как мы, Тасса, считаем большинство рас, но это была хорошая простота, а не невежественность, которую легко поймать на хитрость и честолюбие.

Я заговорила с одним из них, назвавшим себя Крипом Ворландом, о моей давней мечте показать мой маленький народ на других планетах.

Я встретила в нем родственный интерес, хотя он тут же указал мне на множество опасностей, которые будут препятствовать, и на то, что выполнение этого моего желания потребует много денег. Глубоко во мне вспыхнула мысль, что я, возможно, тоже имею цену, но эта мысль быстро угасла.

Этот инопланетник был по-своему красив: не так высок, как Озокан, но гораздо стройнее и мускулистее. Я подумала, что если бы он стал сражаться с сыном Осколда даже голыми руками, то последнему было бы несдобровать. Мой маленький народ очаровал его, и он им тоже понравился, и это располагало к нему, потому что животные — такие, как наши, умеют читать в душах. Фэтон, который очень застенчив с чужими, при первом знакомстве подал ему лапку и кричал вслед, когда он отошел, так что он вернулся и ласково заговорил с ним, как будто успокаивал ребенка.

Я хотела и дальше изучать этого человека и его товарища, но прибежал Уджан, мальчик с ярмарки, и рассказал о барске в жестоком плену, и я бросилась туда.

Этот Ворланд спросил, не может ли он пойти со мной, и я согласилась, сама не зная, почему — разве что мне хотелось побольше узнать о нем.

И, наконец, быстрота его реакции спасла меня от беды, когда этот мучитель мохнатого народа, Отельм из Илта, хотел пустить в ход нож с когтистой зарубкой.

Ворланд воспользовался своим инопланетным оружием, которое не могло убить, но наносило большой вред, и остановил возможное нападение, дав мне время укротить этого низшего.

С помощью инопланетника я отняла барска и привезла его домой. Но тут я поняла, что не могу заниматься чем-то еще, пока ухаживаю за этим безнадежным существом, и отпустила Торговцев с той вежливостью, на какую была способна в своем нетерпении.

Проводив их, я сделала для барска все, что могла, применив все искусство служанки Моластера. Я видела, что тело его можно вылечить, но с его мозгом, угнетенным болью и ужасом, не удастся установить контакт. Однако я не могла найти в себе силы послать его по Белой дороге.

Я погрузила его в сон без сновидений, чтобы лечить его и избавить от тяжелых мыслей.

— Бесполезно, — сказал мне Малик перед рассветом. — Тебе придется держать его спящим или дать ему вечный сон.