Но в это убийство я был втянут, как, наверное, не вовлекались мои предки за целые века.

Однако, меня это не тревожило, и я даже был удовлетворен хорошо проделанной работой. Правда, во мне шевельнулось опасение, что чем дольше я останусь в этом теле, тем сильнее станет во мне звериное начало, пока, наконец, не останется только четвероногий Джорт, а двуногий Крип исчезнет.

Но сейчас не время было поддаваться страхам, и я поспешил отогнать тревожные мысли. Я предпочел обдумать то, что стояло непосредственно передо мной. Если я оставлю этого разведчика здесь, его может найти тот, кого пошлют за ним. Может, лучше ему исчезнуть совсем?

Мертвый!

Из кустов вышел один из длинноносых, большеруких животных, которых я видел бьющими в барабан на эстраде Майлин на ярмарке. На его спине сидел всадник, загнувший хвост колечком. Оба они уставились на разведчика, и от них исходила волна удовлетворения.

— Мертвый, — согласился я.

Большерукий зверь понюхал тело, выразил отвращение и отступил. Я посмотрел на останки и решил оставить все как есть.

На мягкой земле остались отчетливые следы. Оба существа посмотрели на меня с удивлением. Их вопрос ясно читался.

Оставить знаки — все против людей, — объяснил я.

Я вовсе не был уверен, что они поймут. Возможно, они повиновались лишь тогда, когда мое внушение совпадало с их собственными желаниями.

Они пристально посмотрели на землю, где я оставил свою подпись — отпечатки.

Затем маленький спрыгнул со спины своего товарища и поставил обе передние лапы с сильно расставленными пальцами рядом с ясными отпечатками.

Затем он встал на задние лапы и, склонив голову набок, осмотрел результат. Его отпечатки походили на следы маленьких человеческих рук.

Большерукий неуклюже прошелся взад и вперед, оставляя путанные следы своими ногами с длинными пальцами. Затем маленький вновь оседлал его.

Я осмотрел почву. Пусть теперь разведчика найдут. Запись вокруг него заставит их призадуматься: трое совершенно разных животных, похоже, сообща разделали человека. Если враги поверят, что все животные из лагеря выступают против них, им придется дважды оглядываться на каждый куст, на каждое дерево. Они будут ждать нападения даже из-под листвы.

Трудно представить себе, что такая разношерстная команда могла бы объединиться против общего врага: это не в их природе.

Однако Тасса имеют власть, которая и так уже держала равнинных жителей в страхе. Поставленные вне закона были людьми достаточно отчаявшимися, чтобы убить Малика, возможно, теперь они решат, что против них действуют не только природные, но и сверхъестественные силы. А для людей, итак уже скрывающихся, такое соображение может оказаться гибельным и сломит их окончательно.