Палуба над местом взрыва выгнулась горбом и покрылась трещинами, но устояла. Борта тоже потеряли форму, но выдержали давление. А вот внутренние переборки оказались снесены огненным вихрем. Поток огня прокатился на добрую треть длины корабля, испаряя людей, уничтожая припасы и калеча технику. Затем стих, уступая дорогу терпеливо ждущей своего времени жаре.

Каким-то чудом важнейшие на данный момент коммуникации избежали серьезных повреждений и корабль, хоть и с трудом, но все же продолжал сопротивляться повышающейся температуре. Но около четверти хоть как-то еще используемых людьми помещений потеряли всяческую привлекательность.

А затем красная звезда скрылась за горизонтом и планету снова окутал неземной холод.

Джон Картер, чувствуя, как в помещении диспетчерской становится все холоднее, наблюдал за тем, как уменьшается количество черных существ возле реактора. Они явно выбирались за его пределы — и Джон боялся даже представить, ради чего.

Коммандер Терон мрачно рассматривал последний глоток виски, задержавшийся на донышке бутылки. Мир окончательно рушился, а что с этим делать, коммандер не представлял.

Тони и Лиззи продолжали коротать время в обществе друг друга и старались не думать больше ни о чем другом.

Аналитик Джонс с удивлением обнаружил, что у него начались проблемы с опорно-двигательным аппаратом.

Люди, только что прятавшиеся от невыносимой жары, теперь начали прятаться от быстро наступающего холода.

Найджел Гатлинг, шеф военной полиции. 1813.

Найджелу повезло. Причем, повезло вдвойне — они вместе с Джиллиан находились на мостике в тот момент, когда огненная волна, прокатившись по внутренностям корабля, сожгла его каюту. Случайное стечение обстоятельств. Тем же, кто в бездельничал соседних каютах, ожидая непонятно чего, судьба преподнесла огромный сюрприз.

Гатлинг, немного встряхнувшийся и приободрившийся после начала отношений с мисс Ван Вейк, с тревогой наблюдал за все больше расклеивающимся коммандером. Терон, похоже, окончательно прекратил что-то делать для корабля, оставив все дела на Холли и Капарросу. Вот и сейчас он сидел, развалившись, в кресле и с абсолютно безучастным лицом слушал доклады о случившемся на корабле.

Новость о трех сотнях погибших вследствие взрыва не вызвали у него никаких эмоций.

Необходимость срочно создавать новые преграды для холода лишь дала повод для меланхоличного пожатия плечами — мол, делайте, я-то здесь при чем.

Известие о том, что паразиты, засевшие в реакторе, выбираются наружу, заставило изумленно поднять брови, да и только.