Эти грезы были почти приятны. По крайней мере, в такие моменты все еще были живы.

Он знал, что долго так продолжаться не может. В куполе «Пародиза» Дети Коростеля ели траву и листья намного быстрее, чем те успевали регенерировать; скоро откажут солнечные батареи, потом запасные, а Джимми понятия не имел, как их починить. Затем прекратится подача воздуха, замки выйдут из строя, и он вместе с Детьми Коростеля окажется в огромной ловушке, где они задохнутся. Нужно вывести их отсюда, пока еще есть время, но не сразу, потому что снаружи могут быть отчаявшиеся люди, а отчаявшиеся означает – опасные. Не хватало ему кучи разлагающихся маньяков, которые падают на колени и цепляются за него с криками: Исцели нас! Исцели нас! Может, у него иммунитет к вирусу – но если, конечно, Коростель не соврал, – к ярости носителей вируса у него иммунитета нет.

В любом случае разве хватит ему духу сказать: Вам ничто не поможет.

В промозглом сумраке Снежный человек бродит меж пространствами. Вот, к примеру, его офис. На столе его компьютер, смотрит пустым экраном, будто брошенная бывшая, которую случайно встретил на вечеринке. Рядом несколько листов бумаги – последнее, что он написал. Последнее, что напишет. Он с любопытством их разглядывает. Что такого Джимми, которым он когда-то был, мог сообщить или, по крайней мере, написать – черным по белому, с кляксами, – в назидание миру, которого больше не существует?

Тем, кого это касается, писал Джимми шариковой ручкой – никакого принтера; компьютер уже поджарился, но Джимми упорствовал, писал трудолюбиво от руки. Наверное, у него еще была надежда, он еще верил, что все вернется на круги своя, что в будущем кто-нибудь сюда придет, кто-нибудь значительный, и эти слова обретут смысл, впишутся в контекст. Как сказал однажды Коростель, Джимми – романтичный оптимист.

У меня мало времени, – писал Джимми.

Неплохое начало, думает Снежный человек.

У меня мало времени, но я постараюсь записать факты, которые объяснят (зачеркнуто: недавние чрезвычайные события) недавнюю катастрофу. Я изучил содержимое компьютера того, кто известен здесь под именем Коростель. Он не выключил компьютер – думаю, намеренно, – и я могу сообщить, что вирус В-УМ был изобретен здесь, в куполе «Пародиза», генными инженерами, отобранными лично Коростелем (и впоследствии уничтоженными), и помещен в таблетки «НегиПлюс». Вирус обладал своего рода часовым механизмом, который требовался для широкого распространения: первые вирусы не активировались, пока не были охвачены все выбранные территории, и таким образом эпидемия являла собой серию перекрывающих друг друга волн. Время играло важнейшую роль в реализации этого плана. Нормальная жизнь общества была разрушена в максимальной степени, и это не дало создать вакцину. Коростель разработал вакцину одновременно с вирусом, но уничтожил ее до своей (зачеркнуто: эвтаназии) смерти.