У периферийной стены им встретился еще один человек, женщина. Она вывалилась из будки охраны, плача, и вцепилась в какого-то ребенка.

– Помогите мне, – умоляла она. – Не оставляйте меня здесь. – Снежный человек застрелил и ее.

Дети Коростеля смотрели в изумлении: они не видели связи между палочкой в руке Снежного человека и падением этих людей.

– А что это упало, Снежный человек? Мужчина или женщина? У него вторая кожа, как у тебя.

– Это ничего. Это часть страшного сна, который снится Коростелю.

Насчет снов они понимали – им самим снились сны. Коростелю так и не удалось уничтожить эту функцию. Сны встроены в наш мозг, – говорил он. Также ему не удалось избавиться от пения. Пение встроено в наш мозг. Сны и пение переплелись.

– А почему Коростелю снится такой страшный сон?

– Ему это снится, – сказал Снежный человек, – чтобы это не снилось вам.

– Грустно, что он из-за нас страдает.

– Нам его очень жаль. Мы благодарим его.

– А этот страшный сон скоро закончится?

– Да, – сказал Снежный человек. – Очень скоро. – Чудо, что никто не пострадал; та женщина походила на бешеную собаку. У него тряслись руки. Хорошо бы выпить.

– Он закончится, когда Коростель проснется?

– Да. Когда он проснется.

– Мы надеемся, он проснется очень скоро.

Так они и шли через полосу отчуждения, останавливаясь тут и там, чтобы поесть или собрать листья и цветы; женщины и дети держались за руки, некоторые пели, прозрачные голоса – точно распускаются листья. Они шагали по улицам плебсвилля гротескным парадом или экстремистской религиозной процессией. От послеобеденных гроз они прятались в укрытия – это легко, двери и окна лишились смысла. Потом шагали дальше, вдыхая свежесть.

Некоторые дома еще дымились. Много вопросов, много разъяснений. Что это за дым? Это дым Коростеля. Почему этот ребенок лежит на земле и у него нет глаз? Такова воля Коростеля. И так далее.