– Уберите его с дороги, – рявкнул он.

– Убирайся, на х… с дороги! – прогремел Гренти.

– Ты Фолло? – Незнакомец откинул капюшон.

– Это баба, – сказал Гренти. И это была чистая правда, невзирая даже на то, что из ворота у этой бабы торчала толстая мускулистая шея, на которой покоился квадратный подбородок, а рыжие волосы были обстрижены почти наголо.

– Я Джавра, – сообщила она, вздернув подбородок и улыбнувшись всем пятерым. – Хоскоппская львица.

– Может, она чокнутая? – предположил Гренти.

– В натуре, из сумасшедшего дома сбежала!

– Я однажды сбежала из сумасшедшего дома, – сказала женщина. Говорила она с чудовищным акцентом, но Фолло не мог понять, какому месту он принадлежит. – Ну… это была тюрьма для волшебников. Но некоторые из них сходили с ума. Общая черта почти всех волшебников: они немного эксцентричны. Впрочем, это к делу не относится. Мне нужно кое-что, находящееся сейчас у тебя.

– Что ты говоришь? – осведомился Фолло, расплывшись в ухмылке. Его тревога почти совсем прошла. Во-первых, баба, а во-вторых, определенно дурная.

– Не знаю, как уговорить тебя, потому что всякими сладкими речами не владею – это мой давний недостаток. Но для всех нас будет лучше, если ты отдашь это добровольно.

– Я дам тебе кое-что добровольно, – ответил Фолло, а остальные дружно захихикали.

Но дурная баба хихикать не стала.

– Это что-то вроде свитка, завернутого в кожу, примерно… – Она подняла большую ладонь с расставленными большим и указательным пальцами, – в пять раз длиннее твоего хера.

А вот то, что она знала о свертке, было плохо. К тому же Фолло совершенно не забавляли шутки насчет его члена, которому нисколько не помогали никакие мази. Он больше не ухмылялся.

– Убейте ее.

Гренти она ударила то ли в грудь, то ли еще куда – это произошло так быстро, что глаз не уловил движения. Его глаза широко раскрылись, он как-то странно ухнул и застыл, покачиваясь на цыпочках, с наполовину вынутым из ножен мечом.

Второй охранник – большой, как дом, мужик из Союза – ударил ее палицей, но зацепил только развевающуюся полу пальто. В следующий миг он изумленно вскрикнул, полетел через улицу лицом вниз, врезался в стену и рухнул наземь, а сверху на его обмякшее тело посыпались пыль, куски штукатурки и обломки кирпича.

Третий стражник – осприанец, отличавшийся большим проворством пальцев, – замахнулся метательным ножом, но прежде чем он успел выпустить его из пальцев, в воздухе просвистела палица и отскочила от его головы. Он упал без звука, с раскинутыми руками.

– Это называется антирикские колонны. – Женщина приложила указательный палец ко лбу Гренти и легонько толкнула. Он опрокинулся и рухнул в грязь на бок, все так же застывший, хотя еще трепещущий, еще глядящий выпученными глазами в никуда.