– Зуб даю…

– Серьезно? – Ее пальцы добрались до потайного кармана и вытащили сверток. – Это ты погорячился.

Джавра приложила указательный палец к большому и одним щелчком выбила у Фолло два передних зуба. Этот фокус ей показал один старик в Сулджуке, и, как это бывает с очень многим в жизни, все тут зависело от движения запястья. Она оставила парня валяться посреди дороги и выкашливать выбитые зубы.

– Если встретимся еще раз, придется показать тебе мой меч! – пригрозила она, уже шагая прочь и запихивая сверток за пояс. О, богиня, до чего же здесь, в Сипани, народ слабосильный. Неужели ей так ни с кем и не удастся размяться?

Она потрясла ноющей кистью. Вероятно, ноготь почернеет и слезет, но ведь он отрастет заново. Не то что зубы Фолло. Тем более что не первый это ноготь, которого она лишается. Включая то достопамятное время, когда она потеряла все ногти на руках, да и на ногах тоже, благодаря любезности пророка Кхалюля. Вот там ей пришлось туго. На мгновение ей даже показалось, что она скучает по тем палачам и допросчикам. И уж определенно она с ностальгией вспомнила то удовольствие, с каким сунула главного из них рожей в его собственную жаровню, перед тем как сбежать. Как же его мясо скворчало!

Но может быть, этот Куррикан достаточно разозлится, чтобы послать за нею толковых убийц. В таком случае она сможет сама напасть на него. Конечно, не то что великие битвы минувшего года, но все же будет чем вечер-другой занять.

До встречи с Фолло Джавра двигалась быстрым и ровным прогулочным шагом, расправив плечи. Она любила ходить. С каждым шагом она ощущала собственную силу. Каждый мускул полностью расслаблен, и все же она готова превратить любой следующий шаг в мощный прыжок, молниеносный кувырок, смертоносный удар. Ей нужды не было смотреть, она и так чувствовала каждого, кто находился поблизости, оценивала, насколько человек опасен, предугадывала нападения, точно представляла ответную реакцию, пространство вокруг нее было насыщено рассчитанными возможностями, местность – словно картографирована, все расстояния – оценены, все полезное – замечено. Самые серьезные испытания – те, которые начинаются неожиданно, и потому Джавра являла собой оружие, которое никогда не тупится, оружие, которое никогда не убирается в ножны, являла собой ответ на любой вопрос.

Но в темноте не блеснул клинок. Ни стрелы, ни вспышки пламени, ни отравленной иглы. И толпа убийц не скрывалась в тени, готовясь к нападению.

Скука.

Лишь двое пьяных северян схватились между собой совсем рядом с заведением Помбрина; один из них хрипел что-то насчет лысого хозяина. Не обращая на них внимания, она взбежала по ступенькам, проигнорировав нескольких нахмурившихся охранников, которые были хуже даже тех ничтожеств, что охраняли Фолло, миновала вестибюль и оказалась в главном салоне, отделанном фальшивым мрамором, с дешевыми канделябрами на стенах и совершенно не возбуждающей мозаикой, изображавшей трахающуюся раком пару. Судя по всему, вечерний наплыв клиентов еще не наступил. Шлюхи обоего пола и одна персона, пол которой Джавра не взялась бы определить, скучали, расположившись на вызывающе пышных мебелях.