«Не жалей эту дребедень, – наставлял стратег. – Не люблю святош, но с золотишком они правы, суета оно и тщета. Все тщета, кроме славы, да и ее в Закат не уволочешь, но морисков мы выставим, так что не жмись, мастерам тоже есть-пить надо, а хороший мастер дорого стоит. Быстро такого не вырастишь, не тыква.

Про мою помощь пока молчи, а то как бы щенок столичный не вообразил, что я и его кормить нанялся. Хватит того, что паршивец доносы в Паону строчит, благо ни на что другое не годен. Мог бы – съел, да зубы мелки, а вот тебе нагадить может, ты ведь у нас на императорской службе числишься, если только не поумнел. Написал бы я, куда этого Ореста послать, да бумага покраснеет, а ты по чистоте душевной растрепыхаешься, ну да время у тебя на поумнеть есть.

Побрякушки разломай, а то решат, не ровен час, что ты меня ограбил, да и камушки без оправы сбыть проще, а золотишко не ахти какой пробы. Собирался я оправу поменять, было дело, но теперь доченька разве что свинца от меня дождется, зато твоей девчушке я сережки подарил. Прикупил по случаю, уж больно к ее глазенкам подходят. Славная она, а если после родов отъестся, и вовсе красоткой станет. Хотел бы я, чтоб обо мне так ревели, да не выгорело, так что реветь сперва паонскому гаденышу, а потом морискам. Да, жеребчик тебя ждет, но коня за глаза не выбирают, смотреть надо, так что жду.