Сражения можно было бы избежать, но Кедла решила истребить врагов.

Друзьям Безмятежного все же удалось пробиться к клеткам, они освободили патриарха и его бывшую покровительницу, но тут Кедла взяла их в кольцо. В конце концов четыре фальконета заставили уцелевших сдаться. А потом Анну и Безмятежного вынудили смотреть на расправу.

Разбив лагерь так, чтобы ветер дул от него в сторону побоища, Кедла передохнула еще один день и снова тронулась в путь.

Безмятежный больше не грозил, но молился.

Кости по-прежнему болели, но Кедла не желала останавливаться.

Когда Правосудные разбили лагерь в дне пути от Каурена, к Кедле ночью явилась госпожа Надежда. Она уняла боль.

– Милая моя Кедла, как только города достигнешь ты, должна веленьям плоти истомленной уступить. Исцелиться ты должна.

Кедла, как и всегда, собралась было спорить, но никак не могла сообразить, что же сказать.

– Не осталось более для тебя неотложных дел, – сказала Надежда. – Коннек спасен. Враги его повержены. И Кедла Ришо снова может стать матерью своих детей.

Кедла неохотно кивнула. Она понимала это с самого Месли: больше нет нужды во Вдове и Цареубийце, врагов не осталось, Анселин не станет нападать на Коннек, ведь ему нужно сначала прибрать к рукам собственное королевство, а потом вести еще одно войско в Святые Земли. Принц с тоской вспоминал те жестокие края.

– Я стану такой Кедлой Ришо, какой мне надлежит стать. Но не уверена, что Господь создал меня матерью.

– Но дети есть у тебя.

– Признаюсь, то действо, после которого иногда появляются дети, мне весьма по душе.

– Но мужа ненавидела ты?

– У него все же было одно важное достоинство.

Они мельком переглянулись.

– Кедла Ришо, должна ты позволить себе исцелиться, – сказало Орудие. – Если будет в том нужда, в бесчувственный сон я погружу тебя, пока не исцелишься.

– Жестока ты, – игриво отозвалась Кедла.

– Да. Слишком уж тебя люблю, чтобы позволить навредить себе самой.

– Сдаюсь, – ответила Кедла и на мгновение примолкла. – Сегодня последняя ночь, когда я могу побыть собой, потом придется опять становиться прежней невзрачной Кедлой Ришо.