– Да, она упрямая и самовлюбленная, потому что именно ей суждено пережить Сумерки. Хотя теперь вся мифическая картина, наверное, распалась.

Брат Свечка ничего не понял, и Кедла растолковала ему объяснения госпожи Надежды.

– Понимаю, – сказал совершенный, хотя от объяснений Кедлы северные предания вразумительнее не стали.

– Надежде пришлось вернуться к остальным Лучезарным. Что-то там у них затевается со священным походом. Что именно, она так и не рассказала.

– Нужно возвращаться к остальным, пока не начали судачить, – только и сказал совершенный.

Кедла вытаращила глаза от удивления, а потом рассмеялась. Но веселье продлилось недолго.

– Совершенный, я и правда боюсь навредить сыновьям.

Это была уже другая Кедла – не та, которую Свечка знал с самого ее детства. Теперь девушку можно было принять за слабое, но Орудие, воплощение темной стороны коннекского патриотизма.

– Такого допустить нельзя.

– Я потому и начала этот разговор!

Монах вздохнул. Теперь она разозлилась. Он так и не понял, что же все-таки произошло. Что-то исказило саму природу Кедлы; изменения протекали медленно, их никто не замечал, возможно, начались они даже до ее замужества и бегства к горам Рейндо.

– Я поговорю с графиней и твоим отцом. Не уверен, поймет ли он. Раульт видит перед собой лишь свою маленькую дочурку, даже когда на ней окровавленные доспехи.

Старик замолк. Ей не про отца нужно объяснять. Кедле необходимо примириться с самой собой. Происходящая в ее душе яростная война между тем, чем она была, и тем, чем сама же себя и определила, причиняла ей невыносимую боль, которую она выплескивала в виде гнева, обращенного против всего, что могло быть причиной ее мучений.

– Сначала поговорите с матушкой, – сказала она. – Матушка лучше меня понимает.

Возможно, так оно и было. Госпожа Арчимбо никогда не задирала нос, но именно на ней держалась вся семья. Внутри у нее жила своя маленькая и тихая Кедла. Она разочаруется сильнее мужа, но поймет лучше.

– Давай-ка подумаем, как нам прямо сейчас мальчикам помочь, – предложил совершенный.

У него имелись кое-какие соображения, и монах собирался поделиться ими с Сочией.

Из Каурена королева Изабет уезжала без всякой шумихи. Понаблюдать за ее отъездом явилось лишь несколько человек. Было холодно и мокро, да и Изабет в последнее время старалась не попадаться никому на глаза. Она оставила отряд из шестидесяти воинов – защищать герцога и муштровать местных солдат.

После того как сбежали воинственно настроенные епископальные чалдаряне, в городе стало так спокойно, как не бывало вот уже много лет.