Глава десятая ВОРОЖБА

Глава десятая ВОРОЖБА

Стребляне и бурундеи с утра занялись лошадьми. Одни поили их из кожаных вёдер, другие попеременно несли из за бобровой хатки, где берега не были взбаламучены переправой, меха с чистой водой и лили её на кожу животных. Так все боялись лошадиной хвори. Потом мыть и поить своих лошадей стали полтески и дедичи. Они выковыривали из копыт мелкие камни, грязь, соскребали с разномастных шей и крупов катушки пыли вперемешку с потом и сукровицей ссадин. Заодно всадники скребли себя, чесали блох в боках, жевали лепёшки, правили узду, менялись седлами. Дальше, за лошадьми, за бобровыми хатками, лежали вповалку, отдыхая, варяги. Их лошади беспризорно бродили вокруг. Только один Ладри ходил к ручью и носил для них в шлеме воду.

Стень всё никак не мог выбрать курицу, пока подошедшие Семик и Рагдай не сделали за него выбор:

— Да вот эта, с чёрным пером в хвосте. Хороша для волхования.

Семик выдрал из рук мечника вялую курицу, торжественно поднял её над головой и понёс князю.

— Ворожить будет? — полюбопытствовали сидящие неподалёку Оря и Резняк.

— Гадать, — кивнул Рагдай, ощупал свою повязку на глазу, через припухшее веко глянул вслед Семику.

— Чего гадать? Дело плохое. Как ручей переходили, видел я, вода бурая была. Кровь. — Оря покосился на Резняка.

— Да? — Кудесник вытер ладонью влажную щёку, опустил повязку. — Да, сидеть нужно что мышам под котовой лавкой. Видать, тут секут вокруг мясо, словно по весне деревья. И пахнет как то странно, будто протухло что то.

Оря кивнул и указал пальцем через Стовова на белую стену берёз:

— Это оттуда, куда ушли Алтан, Хилок и Скважа. Оттуда дует, будто рыбу старую коптят или чеснок или смолу с чем то варят. Клянусь Рысью. А крики только воронья. А дыма нет. И земля дрожит от копыт. Скорей бы тьма. Ночью пролезем. Клянусь чешуёй Валдутты.

— Ничего. Если припрёт, я за авара сойду. — Рагдай похлопал себя по шёлковому, цветастому халату. — Шапку только железную ещё. Полтесков во тьме за франконов выдадим. Да, я и по франконски покричу. — Невесело усмехнувшись, он хотел было шагнуть в сторону варягов, но Оря удержал его за подол:

— А скажи, кудесник, что тогда ты говорил на дороге про Торопу? Что он делал в грозу на перевале, когда все коней ловили в молниях?

— Кусок ел предпоследний, который ему Стовов для меня дал.

— И ты смолчал? Не побил плетью?

— При том голоде позор великий для воина. Правда, — пожал плечами Рагдай, отыскивая глазом статную фигуру Торопа. Тот злобно спорил о чем то с Мечеком около коровы. — Но Тороп закрыл меня от стрелы в сшибке с аланами на Днепре у порогов, когда с малой дружиной провожал нас с Чаславом до Царьграда. Так что я про кусок тот не говорил. А ты, Оря, онемей. Иначе я язык высушу. — Он поднял бровь и двинулся к варягам.