— Может приставить этому правителю нож к горлу, чтоб все видели? — появилось из листвы перекошенное злостью лицо Полоза.

— Ага, — подхватил Стовов. — Пусть видят…

— Оскорбить короля перед всеми, угрожать ему… — тяжело вздохнул Рагдай. — Тогда пощады не будет. Даже если король сейчас встанет и пойдёт, то даже тогда его трогать нет смысла. Это понятно? — Кудесник обвёл взглядом угрюмых полтесков, нетерпеливо переминающихся стреблян, ухмыляющегося Орю, Стовова, перекладывающего меч из ладони в ладонь. — Это понятно? — Кудесник вдруг схватил Орю за кожаный ремень налучи, тряхнул, едва не свалив с ног. — Даже если он встанет и пойдёт!

— Угу. — Оря вывернулся и слегка толкнул Рагдая в грудь, после чего кудесник рассвирепел и как молотом ударил кулаком по руке стреблянина, отчего тот выронил свой аварский нож и изумлённо вытаращил глаза.

— Где Арбогаст? Эй, я не вижу его шутовского плаща! — неожиданно зычно крикнул Дагобер, да так, что перекрыл гомон и гул. — Он что, ещё не пришёл из Орлицы?

Из толпы орущих, оскаленных, трясущих оружием и кулаками франков, растолкав конем нерасторопных, выехал небольшого роста человек, одетый почти как король, только золота и самоцветов на нём было меньше, а вместо горностаевой шапки на макушке едва держалась маленькая кожаная шапка, вроде тех, что надевают саксы под железные шлемы. Шёлковая его рубаха была серой, штаны тоже, борода не то русая, выцветшая на солнце, не то седая. За ним, расширяя проход в толпе, выехало десятка полтора всадников в пластинчатой броне, при щитах, мечах и длинных копьях. Следом показался Миробад со своими людьми.

— Арбогаст ещё не пришёл. Мы не знаем, где он, — хрипло закричал седобородый. — Только что прибыл гонец из Нантильды. Говорят, брат твой Харибер лежит в беспамятстве, а аквитанцы говорят, что не хотят короля, который всегда болен, хоть он и брат Дагобера. Хотят Садиона.

— Это ещё кто такой? — искренне удивился Дагобер и даже привстал.

— Из аквитанцев. У него всего клок земли между Тулоном и Гуло. Но женат на Редегонде.

— Проклятье. — Дагобер обмяк. — Лезут всякие… ещё только Редегонды там не хватало. Откопалась, ведьмино отродье… А ты чего, Элуа, мне раньше не сказал?

— Так гонец только прибыл.

— Ах да. — Дагобер пощупал свой затылок, при этом Оря с таким вниманием стал оглядывать перстни на его пальцах, особенно один: огромный сапфир в золотом, кружевном шестиугольнике, что едва не перегнулся через плечо короля всем телом, когда тот снова положил руку на своё колено:

— Красивое кольцо, клянусь Рысью…

— Делать то чего, Оря? — спросил Ломонос.