Глава четырнадцатая НА ПОГИБЕЛЬ

Глава четырнадцатая НА ПОГИБЕЛЬ

Когда Рагдай вошёл в шатер Стовова, там было тихо. Хитрок дремал, привалившись спиной к плечу Мечека. Сам бурундей глядел перед собой, в деревянную миску с нетронутым куском остывшего мяса. Справа от него, лицом ко входу, скрестив ноги по степному и уставив кулаки на колени, сидел ссутулившись Стовов. Оря с Вишеной Стреблянином сидели справа от князя. Оря, который выглядел непривычно без своей волчьей шкуры, ковырял ногтем поочерёдно во всех зубах с видом полной отрешённости. Вишена, подставив ладонь под подбородок, пальцами то взъерошивал, то приглаживал усы. У всех мечи не были сняты с поясов, отчего сидеть было неудобно, у всех волосы торчали в разные стороны клочьями, у всех в глазах было пусто. Пахло разогретой дерюгой, пылью, недавно горевшей лучиной. Через небольшое в обхват отверстие вокруг срединного столба наискось падало солнце, отражаясь в серебре кувшина с горлом петухом и потёртом золочёном ковше с ручкой ящуром яркими неровными пятнами, висело на костяной рукояти ножа Вишены, ткани шатра, сломанных ногтях Хитрока.

— А чего старших мечников не позвал? Семика, Ломоноса? — Рагдай перешагнул через вытянутую ногу бурундея, сел на красный щит с головой медведя. — Ходит там, Ломонос злой, ужа в траве ножом истыкал. Беду себе накликал…

— Говорят эти старшие слишком много, — медленно, то ли от злости, то ли от усталости, заговорил князь. — Ходят за мной, подбивают. Обозов вокруг, говорят, много… Чего без дела сидеть. В ночь кистень да копьё возьмём — и снова можно ходить. Говорят, не пировали сколько, все как авары, головой на седлах спим, мышей ловим, жарим. А мечи дорогие не золото высекают, а гиблых одних соратников. Если пронюхают, что Хитрок говорил, — не удержать их. Поднимутся сами. Хоть Хорсом, хоть Велесом их бей.

— Что, не нашёл он в Манице золота? — Рагдай покосился на Хитрока.

— Да, говорит он, слова понятны, а что говорит, долго думать надо.

Стовов правую руку опустил локтем на бедро, мотнул свешенной кистью, блеснули кольца.

— Шёл он, терял своих, один утоп на Мораве, потом рассказывал, как под перевёрнутыми лодками плыли, двоих отравили в корчме, обобрали, а как корчму стали разбивать, так ещё одного убили стрелой в спину. Тут сшиблись, там сшиблись. В Манице, говорит, нашли пещеру ту, что ты говорил. Крозек узнал её. Пусто все. Ромейцы, что в горах там живут, с козами да курами, показали дорогу, как уходили авары и вывозили из пещеры возы тяжёлые, так что в гору только на быках и увозили. Рабов, что возы грузили, убили всех. Лошади тянуть не могли. Обратно шёл, Хитрок говорит, так же как три года назад, псарь от аваров. Крозек места знал. Клеймо своё показывал, говорил, что ищет Ирбис хана. Кто знал — показывал. Вспоминали повозки с быками и белого коня хана.