— Адмирал погиб, — сказал он.

Полковник на секунду прикрыл глаза.

— Мою личность может установить его супруга, Княженика Вардан. Я ее брат. И мне надо встретиться с кем–то из вашего командования. Скорее. У меня важные известия.

— Где вы взяли яхту?

— Угнал, — Платон усмехнулся. — Взломал коды, проник на площадку…

— Вы раньше ходили на таких кораблях?

— Ни разу в жизни.

— Понятно… Значит, вы совершили этот переход специально, чтобы сообщить нам новости?

— Да.

— Вы уверены, что Красовски заключил перемирие?

— Да. Я это проверил. Могу сообщить вашей разведке детали, если они чем–то помогут.

— Разведка к вам обратится… Значит, на Антиохии сейчас вообще нет боев?

— Только если мелкие стычки, о которых я не слышал. Серьезных — нет.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — сказал Аттик Флавий. — Для самой Антиохии вроде бы хорошо…

— Я тоже не знаю, — сказал Платон. — Вы только от меня получили сообщение о смерти Негропонти?

— Увы, да… Но если Негропонти больше нет, то кто же нам противостоит?

Платон некоторое время молчал.

— Я боюсь, что вы не поверите. Потому что… Вы, как разумный человек, наверняка исходите из того, что нам противостоят люди. А это неверно.

Аттик Флавий показал лицом желание слушать.

— Я не знаю, как вас убедить, — сказал Платон. — Кое–какие документы я с собой прихватил, посмотрите… Если коротко. Нам противостоит чудовищная личность, имя которой — Уран. Мы все — и я в том числе — считали, что ураниты — просто группа людей, преследующих какие–то свои цели. Это ошибка. Попросту говоря, мы недооценили глубину трансформации, которую они проходят после посвящения. Это что–то вроде улья или термитника, если хотите. Даже сложнее… Свою личность присоединившийся к Урану теряет напрочь, как я понимаю, она просто разбирается на части. И вот из этих бывших людей получается очень прочная структура. Сцементированная. Но гибкая. Свои выкладки я изложил в докладе — вы его видели, — хотя здесь нужен нейрофизиолог… Я не слишком путано говорю?