— Ничего. Я не знаю, что тебе сказать… Если у тебя будет сын — назови Андроником. Гордись им. Это был воин и замечательный человек.

— У меня — сын, хм… Не знаю. Может, и будет когда–нибудь.

— Обязательно. Ты — вдова выдающегося адмирала… прости, что так говорю. Ты не пропадешь. И одна не будешь.

— Ага. Конечно. Циничная вдовушка, спекулирующая на памяти мужа… Скажи… Пожалуйста, скажи. Ты знаешь, как он погиб?

— Да.

— Это было мгновенно?

— Да. Его корабль просто развалился на куски, там не уцелел никто.

— Это было не зря?

— О боги… О чем ты спрашиваешь. Нет, я понимаю… Говорю тебе честно: насколько я знаю, Андроник всегда сражался блестяще. Просто нашелся тот, кто его переиграл.

— Ты научился у военных так выражаться.

— Я тоже военный, Ника. Война и любовь — все, что у нас осталось. Если вообще когда–нибудь было что–то другое.

— А как же смерть?

— Она отступит. Я уверен. Рано или поздно, так или иначе. Но обязательно.

— И что тогда?

— Этого я уже не знаю…

«Здравствуй, дорогая.

Кажется, я впервые называю тебя так.

Я часто вспоминаю, как в поезде, шедшем через пролив, ночью, ты впервые сама взяла меня за руку.

Допускаю, что ты не помнишь этого. Обрывки воспоминаний — они ведь как осенние листья: никому не нужны.

Есть такая старинная песня: «The falling leaves drift by my window, the falling leaves of red and gold…»