Доктор покривился.

— Да, непростая. Я уж не говорю о мертвых городах — их можно, на худой конец, просто изолировать… — Он покачал головой. — Целые мертвые мегаполисы…

— Людей там нет?

— Их там очень мало. Полубезумные подвальные жители, которые не хотят эвакуироваться, а мы не хотим тратить силы на то, чтобы извлечь их оттуда. Ресурсов–то в мертвых городах полно. Склады еды, склады топлива, готовая техника… Мы это все понемногу вывозим. По воздуху, конечно. Но все равно нужны наземные команды, чтобы цеплять грузы… В общем, не соскучишься.

— Да уж, воображаю, — сказал Андрей. — Мне даже как–то неловко, что я отсюда улетаю, бросая вас… Хотя ладно, вру. Какое там неловко. Нас на «Тристане» всего двенадцать человек. Специальности — у всех чисто космические, на грунте от нас все равно мало проку. Сам факт такого полета гораздо важнее для Византии, чем наше присутствие.

Доктор внимательно посмотрел на Андрея.

— Вы думаете?

— Уверен.

— А что ваш полет может Византии дать?

Андрей пожал плечами.

— Участие в продвижении в Пространство. То, чего мы из–за войны были долго лишены.

— Вы уверены, что для жителей Византии это важно?

Андрей еще раз пожал плечами.

— Смотря для каких. Думаю, многие отнесутся равнодушно. Но польза точно будет, даже если мы не найдем ничего ценного. Понятно ведь, что продвижение в Галактику нельзя прекращать.

— Нельзя?

— Нельзя, — подтвердил Андрей. — Даже не только из–за конкурентов. И даже не только ради того, чтобы поддержать развитие науки. Просто… — он поискал слова. — Ну, вы представьте себе человека, который проснулся в темноте в незнакомом месте. Он будет ощупывать стены, пол, двери. Медленно, аккуратно, как бы проводя разведку… Понимаете?

Арианит отпил из маленькой чашечки чаю. Кивнул.

— Вы хотите сказать, что человечество, вышедшее в Галактику, находится в положении этого человека?

— Именно.

Арианит вытряхнул из портсигара папиросу.