Самохвалов и Касянчук вопросительно переглянулись. Зато стюард не растерялся. Прекратил подбирать с пола грязные салфетки, подошел к шлюзу открыл его вручную, с вмонтированного рядом с притолокой пульта.

Ворвался встрепанный малый из охраны.

— Шеф! Канониры прорвались в боевую рубку! И заперлись!

— Как прорвались? — опешил Гордяев и стал медленно багроветь. — Что значит — прорвались? А вы там какого дьявола торчите?

— Они перли, как сумасшедшие, шеф. Прямо на стволы, — попытался оправдаться охранник.

— Ну и что? — заорал Гордяев еще громче. — Где Барс?

— Барс убит, шеф.

— А Запольских?

— Запольских тоже убит, шеф. Я же говорю, они шли, как сумасшедшие. Они положили двадцать семь человек.

— Сколько их осталось?

— Шестеро.

Гордяев быстро взглянул на Самохвалова.

— Это, — он указал на мертвые шкафы с биоскафандрами, — их работа?

Самохвалов медленно покачал головой:

— Нет. Не думаю.

Если бы канониры снова принялись усмирять бунт, вряд ли бы они начали гасить корабельные автономки. С вахт — да, неугодных повыгоняли бы сразу же, но шкафы остались бы в действующем режиме, да и пульт в рубке продолжал бы работать. Тем более что это навигаторская рубка, здесь самые мощные компьютерные сборки.

Да и под силу ли отключить навигаторскую канонирам? На такое способен только капитан.

— Эй! — вмешался вдруг Касянчук. — Взгляните!

Все невольно обернулись к головной части сферического экрана.

Невдалеке от «Волги» величаво проплывала в черноте космоса маленькая светящаяся монета, в которой без труда узнавался такой же блин, какие еще совсем недавно висели над Новосаратовом и волжским космодромом. Инопланетный крейсер.