Дорога стала шире, делянки «тари» попадались все чаше. Их окликали, смотрели, но не задерживали. Приветствовали Эви и Яго, махали Станиславу, ведущему вторую машину. Смотрели на бэху во все глаза — но спокойно, со сдержанным любопытством. Потом их догнал грузовик. Местный, трехосный, убитый в хлам грузовик без кабины, с деревянным ящиком впереди вместо утерянного где-то капота.

За рулем женщина — опять. Эрвин, хмыкнув, припомнив Миины слова и шутки над латинистом. Похоже, баранка у местных и впрямь — чисто женская работа. Туземный грузовик при виде их лихо повернулся на обочине, разметав сено. Пристроился Мие борт в борт. Водительница — уже пожилая, толстая но бойкая до ужаса дама — помахала им рукой, бросив руль на мгновение. Грузовик подпрыгнул на ямке, чуть вильнул, ободрав скулу о броню бэхи. Не похоже, чтобы водительницу это обеспокоило. Некогда было — машины шли рядом, Миа и туземка спешили наговориться, глядя друг на друга и свесившись каждая через свой борт. О чем разговор — непонятно, переводчик хрипел, не поспевая за водопадом из фраз на звонком туземном наречии. Эрвин смахнул его прочь — в последнее время его начали раздражать бесконечные хрипы в ухе. Девчонки засмеялись — вдруг, хором, туземка тыкнула пальцем в Эрвина. Тот пожал плечами — слегка. А смех у Мии мягкий, чуть хриплый, грудной. Полные губы изогнуты, а во взгляде — тоска… Скрипнула турель, Эрвин развернулся на кресле. Грузовик вильнул и умчался прочь, под свист ветра и звонкий смех из кабины. Миа помахала вслед. В зеркале — солнечным зайчиком — мигнуло ее лицо, отразилось печальной, светлой улыбкой.

— Черт, дурью мается девка, — думал Эрвин, отвернувшись и глядя как убегают назад пузатые, гладкие стволы местных деревьев.

Ветер слева принес свежесть, запах тины и зеленого камыша. Они проезжали озеро. Длинный, заросший камышом водоем. Непременный спутник здешней воды — длинношеий ящер оскалился на них, зарычал, повернув к машинам голову на тонкой шее-стебле. Это было странно — Эрвин успел привыкнуть уже, поверил, что родственники морского Чарли здесь добродушны. У берега — вышка, оттуда — сердитый окрик и железный лязг. Часовые вокруг — туземцы, с винтовками на плечах. В полном боевом, и смотрят на Эрвина, не на зверя.

Миа ткнула пальцем на берег, улыбнулась, сказала на местном:

— Харам..

Старший охраны нетерпеливо махнул им рукой: проезжай, мол, давай, в объезд заворачивай.

— Яйца, — пояснила Миа, поймав взглядом Эрвиново недоумение. Ирина кивнула. Эрвин пригляделся — и точно, мелководье все в белых кругах, ярких на фоне зеленой ряски и глины. Яйца и впрямь…