* * *

— Госпожа, — ухо Ирины уже улавливало нюансы чужой речи автоматически, подставляя мозгу правильное, точное по смыслу значение. Да, формально и госпожа, но не начальство — смысл ближе к старшей сестре. Или более опытной и мудрой подруге. Слово, вроде и то. Но россыпь коротких горловых щелчков на конце не оставляли другого толкования. Уважение есть, низкопоклонства нету. И слава богу, что нет, осточертело оно Ирине — там, наверху, в серых продизенфицированных вусмерть коридорах «Венуса». Ирина поежилась — машинально, воспоминание о корабле принесло почти физическую боль. Миа улыбнулась ей. И сказала, тихо, со спокойной, чуть грустной улыбкой:

— Госпожа, если хотите, я отгоню БТР. Лиианна еще не очнулась, ДаКоста от нее не отойдет. А Яго послушает Эви…

— И что? — осторожно спросила Ирина, осторожно хлопнув глазами. Понимание изменило ей, слова Мии звучали полной бессмыслицей.

— Зачем? — повторила она. Миа, чуть улыбнувшись, показала ладонью на кромку леса невдалеке — на зеленый, раскидистый куст, щедро усыпанный алыми цветами. Россыпь синих лент на листьях его. И — сверху — изображение. Знакомый по часовне «светлый» лик, половинка ночной богини. Казалось, она улыбалась ей. Сверху вниз, снисходительно прощая звездной непонимание.

— Цвет «тари» созрел, — сказала Миа, думая, что это что-нибудь объясняет, — посмотрите, цветы уже чернеют немного.

Ирина машинально кивнула. Цвет и в самом деле черней, пять алых лепестков по краям словно подернулись кокетливой рамкой. Но…

— Налилось, — проговорила Миа, протягивая руку. Осторожно, стараясь не коснуться цветка, — видите, люди повесили над кустами ленты — в предупреждение?

— Почему? Это опасно? — спросила Ирина осторожно, глядя как извиваются на лианах алые, влажные лепестки. Цветок задрожал, повернулся, раскрыв на них пасть — соцветие. Чуть дернулся, потянулся лепестками к Ирине. Будто осознанно, игнорируя протянутую Миину руку. Капли желтого сока по краям — переливаются, сверкают на солнце.

Миа вздохнула еще раз. Чуть печально.

— Это не опасно, госпожа. То есть… — она споткнулась, на мгновение запутавшись в словах, — опасно, но не в том смысле.

«А в каком?» — невольно подумала Ирина. За дорогу уже все словили жгучий «поцелуй» цветка. Хотя бы по разу. Укус, жжение, потом легкая эйфория и легкость в теле — наркотик, но слабенький. Не опасный. Зачем маркировать куст? Алый цвет потянулся к руке. Солнечный зайчик — по иконе вверху, казалось, светлая ей улыбнулась. Миа отвела, мягко остановила её руку.

— Подождите, госпожа, я отгоню бэху.