Но я в мартен так и не попал, потому что нежданно-негаданно забрали меня в Музей бронетанковой техники, что в Кубинке, под Москвой. В тамошних мастерских меня немного подлатали, в основном так, для вида, и определили в ангар с советской бронетехникой, правда, потом перевели к американцам, у них там с британцами ангар общий.

Кукарача помолчал, потом извлек откуда-то банджо, тронул корявыми пальцами невесело прошелестевшие струны, но играть не стал и тихо спросил:

– Что, мы теперь и вправду враги?

Я промолчал, не зная, что и сказать.

– А ведь меня обратно в Америку забирают, – вздохнув, сообщил гремлин. – Какой-то коллекционер «Эмчи» мой купил за большие доллары. Говорят, там меня подремонтируют, поставят на гусеницы, так что я еще, может быть, потопчу землю.

– Потопчешь, – согласился я. – Сейчас модно реставрировать старую технику, наверное, люди хотят вспомнить, что когда-то они были другими.

– Может быть, – не стал спорить Кукарача, – все может быть. Хорошо бы, если так.

Мы помолчали.

– Ну, мне пора! – Я поднялся, прибрал пустую посуду, огляделся в поисках урны, не обнаружил и сунул фляжки в сумку. Мне действительно было пора, праздничный вечер кончился, рухнул в безалаберную весеннюю ночь и радостно утонул в ней. Со стороны эстрады доносились какие-то совсем уж нечеловеческие вопли артистов, а может быть, празднующих. Я вздохнул, выпито было все-таки немало, а мне еще топать до остановки и топать.

– Прощай, человек, – сказал гремлин. – Я заметил, тебе трудно ходить, так что прощай, солдат!

– Прощай, – отозвался я, – прощай… солдат!

Максим Черепанов Еще одна из рода Felis

Максим Черепанов

Еще одна из рода Felis

– Миш, ну я не могу, когда она смотрит…

Двуногий смеется.

– Ты что, это всего лишь кошка.

– Ну, Миш…

Вздох.

– Принцесса, брысь!