– А ты умный малый, – оценил его догадливость майор. – Тогда тем более нет смысла с тобой темнить. Так или иначе, а ключ мы от тебя получим. И лучше будет, если ты отдашь его сам.

Ник сделал расстроенное лицо.

– Вы не поверите, майор, но отец мне его не оставил. Я и о карте-то узнал совсем недавно.

– Не поверю, – серьезно ответил тот со зловещими нотками в голосе. – Я, вообще, не верю словам, произнесенным просто так, без должного на то основания.

– А что вы считаете должным основанием? – спросил Ник.

Майор приблизил к нему лицо и, пристально глядя в глаза, ответил очень тихим голосом.

– Боль. Человеку должно быть очень больно, чтобы я убедился, что он действительно говорит правду.

Ник выдержал паузу.

– Никакая боль не сможет создать ключ, которого нет, – ответил он. – Я его не знаю, это правда.

Полковник хмыкнул.

– Что ж, посмотрим. Сначала мои люди отрежут тебе мизинец. За ним безымянный палец и далее по кругу. Каждый раз ты будешь получать новую порцию боли, которая заставит забыть о прежней. Затем, если ты все еще не вспомнишь шифр, мы двинемся вверх по руке с остановками «кисть», «локоть», «плечо».

В его глазах плескалось безумие. Ник побледнел. Майор замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Вы сумасшедший? – спросил Ник.

– Скажем так: я всегда добиваюсь поставленных целей.

– Тогда вы ничем не лучше Крюка.

Майор ухмыльнулся.

– За это мне и платят.

– Вас держат на грязных работах?

Тот не ответил.

– Отец отдал карту дяде до моего совершеннолетия, – попытался еще раз объяснить Ник. – Но тот до последнего времени ничего о ней не говорил, боясь, что я уйду на поиски убежища. Я узнал о ней только после того, как Крюк и его подручные пытками вынудили дядю отдать карту им. Я впервые взял ее в руки лишь вчера, когда люди Проповедника напали на Крюка и его подручных. Мне ничего не известно о шифре.