4. Идущие

— Бог какой-то. Очередной.

— Не просто очередной, а уничтоживший город. Дождь из серы и огня! Наказание небесное! То, что я люблю. Мне тут нравится.

— Так бог их — железка в воронке?

— А мало мы будто видели богов-железяк, богов-деревяшек, скал, камней, огней и даже плюшевых игрушек. Того синего носорога с вылезшей из брюха набивкой никогда не забуду. Координаторы так ржали, что даже Ян из своего кабинета услышал и позвонил, чтобы поинтересоваться, не курили ли они чего запрещённого…

— А статуя в библиотеке не бог?

— Может, его доступное воплощение. Антропоморфный образ.

— Интересно, знает ли этот кучу зим проживший старейшина правду о том, что тут случилось.

— Спросим.

Лучик кивнула. Река лизнула её ботинки и сточённые до гладкости камни широкого брода.

— Рыба, — сказала она. — Здоровая такая форель, в крапинку. Только что видела.

— Форель надо запекать на углях, — поделился знанием Курт. — В фольге, с укропом, сыром и лимоном. Пальцы сгрызёшь, как вкусно.

— Она красивая. Жалко.

Собеседник пожал плечами.

День катился к вечеру — сутки здесь были явно короче привычных. Буроватого цвета река, широкая и полноводная, у самых берегов цвела огромными кувшинками. Розовые облака неспешно тащились на запад.

— Кто такие конфедераты, как думаешь? — спросила Лучик. — Звучит внушительно.

— Какое-нибудь ещё одно местное племя. Которое однажды берёт и приходит, а все на него пялятся. Отчего, интересно… Может, они странствующие артисты?

— А нас так сразу взяли и приняли за армейцев. Из-за оружия, наверное, да? Армейцы, значит, ходят с винтовками.

— И перестреляли всех равков, хотя что это за звери, я так и не понял. Тот, в кустах, уж очень резво ушуршал.