— Конфедераты не смогут основать здесь деревни. Они вообще не смогут здесь жить, они ведь…

— Умолкни. И шагай.

— Отец!

— Заткнись.

— Ты пьёшь потому, что всего боишься.

Удар впечатывает меня в земляную стену погреба. Тяжёлая дверь лязгает, закрываясь, и я остаюсь во тьме. Привычной для меня, потому что живу в ней с рождения, а здесь ещё и сырой и пропахшей картошкой. Тру онемевшую щеку, локоть, грудь, плечо. Но слёз больше нет. Есть злоба. На себя — за то, что такой бессильный, на предательницу Белую, на покорившуюся Ладу, на жестокого отца, на то, что не послушался прежнего. Он ведь оказался прав.

— Я должен был бежать сразу к ней, — шепчу в пустоту. — Но так ужасно сглупил.

— Получилось бы то же самое. Тебя ждали и там. Бедняга.

Шепот исходит от одной из стен. В ней низенькое, вровень с землёй окошко. Воздух тянется из него — сладковато-тоскливый дух свободы, ныне мной утраченной.

— Эй?

Окно такое маленькое, что у меня туда не пролезет и нога. Но я тянусь к невидимому человеку, просовывая ладони, скребу землю, ломая ногти.

— Помогите мне. Прошу вас!

— Не послушал и побежал. Мальчишка… Вы одинаковы за любыми дверьми.

Это тот, третий. С по-прежнему холодными руками, и голос у него грустный и добрый. На мгновение он касается моих пальцев, ободряюще сжимая их, и, несмотря на холод, мне вдруг становится тепло.

— У меня есть для тебя кое-что. Вот, возьми.

Он просовывает сквозь оконце погреба то, что достал, должно быть, из-за пазухи.

— Я не могу помочь тебе по-другому. А ты не можешь никого отговорить. Странный для людей вокруг сейчас ты. Попыткой пошатнуть их мировоззрение ты не добьешься ничего, кроме недоумения, неверия и протеста. А та, ради которой ты на это готов, желает Очищения сама. Ее такой вырастили и воспитали. Тебе пришлось бы её избить и связать, чтобы увести отсюда. Ты готов так поступить? Нет, конечно, и я тебя понимаю… Самое худшее, мальчик, это видеть, как близкий человек сознательно идет навстречу гибели. Я пережил такое, я знаю… Вот оно, тут. Очищение для всех. Откинь крышку, нажми на кнопку. Не бросай и жди. Больно не будет… Толчок, вспышка, воссоединение. Ты никогда больше не выпустишь её ладонь. Вы всегда будете вместе. Верь мне. Это не страшно.

Я беру предмет, который гладко помещается в моих ладонях. И не знаю, что сказать этому человеку.

— Кто вы такой?

Но он уходит, не попрощавшись.