Капитан насмешливо фыркает.

— А ты результативно в тот раз сходила покурить…

— Он пахнет. Очень сильно пахнет смертью. Я где угодно её почувствую. А на сарае, тем более, был амбарный замок из тех, которые очень легко вскрываются любой ерундой вроде гнутого гвоздя или пилочки… Я повесила замок назад, не волнуйся. Охраны не было, никто не видел. Там целая гора взрывчатки, Капитан. Можно ей увешаться с ног до макушки.

Капитан поворачивает голову, чтобы посмотреть ей в лицо. В темноте его белые шрамы особенно ярко видны, а глаза, напротив, как два чёрных провала. Поэтому, удивляется ли он в очередной раз такой гиперчувствительности на определённого рода вещи или же, напротив, сомневается, не разобрать.

— Дядя говорил, что те, кто умирали, но остались живы, становятся способны чуять смерть. В этом я ему верю.

Она не оправдывает своё страшное чутье, просто доносит информацию.

— Он для тебя всё-таки авторитет, — Капитан по-доброму улыбается.

Собеседница дёргает плечом.

— Так зачем динамит, как думаешь? — спрашивает она вместо возражений.

— Рыбу они им глушат, вот зачем.

— С чего это ты взял?

— Ну, как… Не знаю. А ты решила, что он тоже понадобится завтра?

— Для чего на празднике что-то взрывать?

— Возможно, для их местного бога. Кстати, слышала, как он называется? Разрубивший Луну.

— Что?

— Символично, правда?

— Тогда, может, и разрубят что-нибудь… то есть подорвут… во славу…

— Или кого-нибудь.

Четвёртая укоризненно качает головой.

— И кто из нас ужасен, хотела бы я знать?