Боль отрезвляла, иглами впивалась в мозг, заново лепила сознание.

 Кровь, смешиваясь, стекала по камням, неровными дорожками писала начало чего-то нового, приходящего на смену сгоревшей старой жизни. Чего-то, что не обещало быть легким, но обещало жизнь, купленную непомерно высокой ценой, которую придется оправдать.

 Чернота затопила глаза, в последний раз вспыхнул и погас кристалл. Ощущения доходили издалека, отрывочно сообщая о том, что тело еще способно что-то чувствовать в отличие от сжавшегося в комок сознания.

 Зашипело на ране зелье, руку охватил туго и неровно наматываемый бинт.

 Ступени. Ноги шли сами, но она не чувствовала этого, боль в глубокой ране перекрывала все.

 Темнота. Снова единственная свеча в витом подсвечнике, и запах собственной крови повис в воздухе, смешанный с ароматом духов и масел. Под повисшей в пустоте рукой — тяжелые складки покрывала. В зеркале отражаются грани стеклянных флаконов, пестреет цветами небрежно наброшенная на высокую спинку стула ткань халата.

 Все так, как должно быть, не хватает только самой хозяйки. И приближающиеся к двери шаги принадлежат не ей.

 Терис медленно подняла тело, здоровая рука вцепилась в резной столбик, и подогнувшиеся ноги выдержали.

 Распахнулась без звука дверь, и свеча погасла, уронив на стол восковую слезу. Две черные тени переступили через порог, яркий свет факела обжег сухие глаза, но закрыть их сил не оставалось. Смотреть. Смотреть на ставшую отвратительной золотую птицу, на ничего не выражающее лицо Лашанса и капающую с его наспех перевязанной руки кровь.

 Скоро все закончится. Будет утро, будет рассвет, но боль напоминает, что все это не останется в прошлом ночным кошмаром.

 Альтмерка смотрела сверху вниз, взглядом сдирая кожу, разбирая на мышцы и кости, и под на ее обожженном виске дрогнула жилка. Презрительно скривились губы, сузились зеленоватые глаза, и она повернулась к имперцу.

 — Что же, поздравляю. — Ее тон выдавал смесь неверия и легкой досады, но взгляд обрел спокойствие, рожденное знанием того, что теперь ее люди в безопасности. — Слушатель предполагал, что ты докажешь свою преданность. Ты можешь набрать новых людей. Слушатель пришлет кого-то для поддержания порядка. Мы еще обсудим это. А Терис... Ты должен понимать, что Ярость Ситиса...

 — Не приходит к членам Черной Руки. — Ладонь убийцы тяжело легла на плечо. — Терис теперь мой душитель.

Глава 64

Глава 64

Бледно-зеленая вязкая капля медленно катилась по толстому стеклу колбы. Бесконечно долго. Время, недавно проглотившее несколько часов жизни, теперь безжалостно растянулось, позволяя сознанию вобрать каждую деталь.