– …Ан ведь и нам досталось…

– …Так мыслю, что пока железо править будут, так у нас берег…

– …Рыжему ещё работа: новый гранатомёт пристрелять…

* * *

Доклад лейтенанта Семакова адмиралу Нахимову не был в строгом смысле слова разбором полётов. Скорее это было докладом по результатам сражения. Опытный командир «Морского дракона» настолько ловко построил своё сообщение, что у Павла Степановича просто не осталось вопросов, касающихся самого боя. Зато адмирал живо интересовался последствиями.

– Когда ожидаете пополнения гранатами? Сколько времени может затребовать ремонт повреждений? Каково состояние контуженных нижних чинов? Сколько возьмёт Мария Захаровна за лечение? – Нахимов, как всегда, проявил щедрость: – Владимир Николаевич, вот ей плата, – десятирублевая ассигнация сменила хозяина, – и не забудьте представления к наградам написать. На вас сам напишу.

Грохотали залпы орудий на кораблях коалиции и на береговых батареях. Вздымались фонтаны земли под ударами ядер. Вставали столбы воды. Грозно вздувались клубы порохового дыма – и над волнами, и над коричневой севастопольской землёй.

Множество глаз пересчитало корабли в эскадре – их было семнадцать.

Адмиралу Гамелену не понадобилась уйма времени для осознания того, что обстрел явно не достиг поставленных целей. Русские батареи огрызались огнём; повреждения пока не были значительными, но накапливались.

Ещё раз подтвердился прежний вывод: высадка десанта непосредственно в Севастополе невозможна. Значит, пойдёт в дело уже рассмотренный вариант удара на Евпаторию. Севастополь трудно взять с моря – посмотрим, каково он будет держаться против атаки с суши.

– У меня уже есть успех!

Именно такими словами начал своё сообщение магистр Харир. Нельзя сказать, чтобы это было голимой ложью, но верным делом в них содержалось преувеличение. Правильнее было бы сказать «маленький успех», или даже «крошечный успех», а то и «миниатюрный успех». Пожалуй, последнее словосочетание описывало состояние дела наиболее точно.

На ладони мага огня посверкивало материальное воплощение этого успеха. Оно было приблизительно четверть маэрского дюйма в поперечнике, зато имело превосходную огранку. Уж в этом высокопочтенный Сарат понимал толк. Отсюда и возник его вопрос:

– Кто гранил?

– Мастер Перут.

Означенный член Гильдии гранильщиков преимущественно работал с небольшими кристаллами, не требующими сверхсложной огранки. Это все (в том числе Сарат) знали.

– Поглядим…

Кандидат в академики начал прогонять потоки в прозрачном кристалле. Очевидный универсал, причём без заметных дефектов. Точную величину магоёмкости, разумеется, с ходу не определить – и не надо, без того видно, что не маленькая. Предельную интегральную плотность потоков тоже можно оценить лишь приблизительно, но явно близка к алмазной.