– Знаешь, после смерти мужа прошло уже пять лет… Я старалась занять себя на съемках, воспитывала сына, дома пришлось исполнять роли обоих родителей сразу. Поэтому иногда занималась с ним чисто «мужскими» игрушками. Хотя потом это мне пригодилось в работе… Но все равно тяжело… Когда вышел третий фильм, он привлек внимание, сразу появились страстные поклонники, чего только ни предлагали, кто только в мужья ни набивался… А я все не могла забыть Майкла…

– Что с ним случилось?

– Сердце… Он никогда не жаловался на здоровье, и вдруг…

– Извини, пожалуйста. Мне очень жаль.

– Да… С тех пор особенно трудно было Джонатану, наверное. Я постоянно занята, им занимается нянька… В школе он учится хорошо, старается, но отношения в классе не очень… Друзей у него мало.

– А может быть, настоящих друзей и не может быть много?

– Наверное… Почему ты так на меня смотришь?

– Пытаюсь узнать, есть у тебя какие-нибудь шрамы или нет?

– Ты вообще про что? Зачем тебе это?

– Под старыми шрамами могут скрываться ужасные, смертельно опасные тайны… У-у-у! – Я сделал «страшные глаза».

– Нет у меня никаких шрамов, смотри! – она смело откинула простыню в сторону.

– Точно?..

– Разве что вон, проверь внизу, на левой ноге старая отметина – в детстве упала с дерева.

– А что ты там делала?

– С мальчишками поспорила, что до середины залезу. Выиграла, только упала, когда уже вниз спускалась. Да, еще в другом месте можешь посмотреть, там царапина когда-то была… Ай… Хи-хи-хи, щекотно!.. Ой, что ты де…

Клер выгнула спину, порадовав единственного зрителя шикарным зрелищем, и с наслаждением потянулась, глядя мне прямо в глаза.

– Знаешь, я даже никуда не хочу идти… Но Джонатан будет волноваться. Так что помоги мне одеться, если сумеешь.

– Чего тут уметь-то? Главное, застежки не перепутать…

– Вот и не путай, а то неудобно получится. Пользуйся моментом, пока разрешаю…

– Потом запретишь?..