Справедливый гнев наполнял все существо Принца. Высоко над ним в темноте приближающейся ночи горела звезда Кейга. Эта планета потребовала выполнения законов. И хотя Кеймири пытались запугать ее, но военные отказались выступить. Неслыханно. Но если подобное возможно, и если бы в Центре появился настоящий глава, то стало бы возможным добиваться справедливости, правитель не был бы под давлением Кеймири.

«Да, — мрачно подумал Принц, — пришло время для Седан-Мурама заявить о себе. Я должен поговорить с остальными».

* * *

«Планеты восстают, одна за одной, протестуя против анархии в Кеймирате. Некоторые искренно хотят «изменений в Центре». Остальные пытаются решать экономические и политические проблемы. Абсолютная монархия принесет пользу каждой планете и колонии, страдающим от прихотей представителей современного региона. Они это знают после того, как Флот Границы решил не вмешиваться. Теперь все — дело времени, Торжа. Более умелое правительство означает более умелое ведение Войны. Мы должны выступить — нам нужно остановить…».

«Но мы не должны выходить из рамок законности, Анжа. Или же мы не должны выступать совсем».

Главный Командир Ламос посмотрел на записку — да, адрес тот. Дверь отворилась. Не успела она закрыться за ним, как следом вошел человек, которого Ламос знал хорошо.

— Ты неплохо выглядишь, — сказал Затар, используя Тон легкого приятного удивления.

Да, так оно и было. Жизнь на Гарране сделала свое. Ламос не только сильно похудел — он познал вкус радостей, неведомых ему ранее. Древняя кровь браксана, бегущая по венам этого когда-то очень полного человека, теперь, казалось, нашла свое «я» в новом теле.

Нет, он был не там, где человек настолько зависел от техники в залитой звездами Пустоши, что становится частью механической души, а там, где реальны грязь и кровь, насилие и разбой.

— Я говорил, что обязан тебе, — сказал Ламос Затару.

— Я всегда к твоим услугам.

— Расскажи мне о своем влиянии на офицеров флота.

— Смотря что тебя интересует. Командиры любят, когда среди них есть браксана, если он, конечно, не суется в их драгоценные правила, я старался облегчить их жизнь — по возможности. Можешь быть уверен, они этого не забудут. Что еще ты хочешь знать?

— Ты знаешь проблему с Кейгой?

— Ты хочешь сказать, что как-то связан с этим?

Годы могли научить Ламоса говорить и выглядеть подобным браксана, но потребовались бы века, чтобы отучить его от прямолинейности.

— Твой флот призовут выступить — дисциплинарная акция против Кейги, возможно, и против других планет.

— Ах, это! — сказал Ламос. Затем, улыбнувшись, спросил: — А как насчет Курга?