– Я вижу, тебе уже удалось то, что пока не удалось мне. Вижу по тому, что ваши слабые и жадные правители бегут, а ты идешь за ними во главе армии, и тебя поддерживают простые люди. И я думаю, когда ты узнаешь, что твой город осаждают мои сородичи, ты не захочешь остановиться. Но ты должен пройти через наш лес, чтобы успеть на помощь. Мои властители прислали меня сюда для того, чтобы ты или такие, как ты, не смогли этого сделать. Я говорю с тобой, Эрик Варден, не от лица народа эльфов. Только от лица тех, кто со мной. Здесь, в этом лесу только те, кто думает, как я. Те, кто понимает – войну с людьми нужно прекратить. Что ты можешь дать нам?

Первородный, казалось, делал все возможное, чтобы вывести меня из себя. Я просто слышать не мог, как он называет этот лес своим. Я должен торговаться за то, чтобы пройти. И ведь по глазам было видно – Донаран верит, что все так и есть. Он действительно считает этот лес своим. Кажется, Инга что-то почувствовала. Актриса сжала мою руку до боли, предостерегая от вспышки. Да и Говорна молчать не стала:

«Эрик, не знаю, что он тебе говорит, но не убей его. Я чувствую, что первородных тут много. Перебьют они нас!»

Тут шаманка, конечно, преувеличивала. Как бы там ни было, драться я не собирался, а вот ответить что-нибудь, что на корню зарубило бы наше «сотрудничество», вполне мог. Все-таки есть у меня предубеждение к первородным. И тот факт, что Донаран мне когда-то помог, никак не отменяет того, что сейчас он хочет моими руками захватить власть, да еще с меня же за это что-то получить. И даже не скрывает своих намерений!

– Скажи, Донаран. Если ты хочешь, чтобы война прекратилась, чтобы ваши властители поняли бесперспективность войны, почему ты требуешь платы за проход? – спросила вдруг Инга.

– Что говорит твоя женщина? – повернулся ко мне первородный.

Я перевел. Донаран вздохнул тяжело, посмотрел на меня, как учитель на безнадежно тупого ученика.

– Я вовсе не предлагаю пропустить вас за плату. Я хочу знать, как будут развиваться наши отношения, если ты победишь? Будут ли люди врагами народа лесов, или мы начнем дружить? Торговать?

Это уже чуть лучше. Так или иначе, как прежде уже не будет. Первородные уже вышли из своего леса, и вряд ли они теперь захотят вернуться назад и сидеть тихо за Пеларой, как это было раньше. И если совсем честно, я в этот момент мог бы пообещать что угодно, лишь бы нам дали возможность пройти. Новость о том, что Кеймур уже в осаде, мне очень не понравилась. Тем не менее отвечал я осторожно:

– Я не знаю, могут ли наши народы дружить. Слишком много крови между нами. Однако торговля – почему бы и нет. Если она будет долгой и выгодной, возможно, кровь забудется. Не сразу, это займет время. Может быть, очень много времени. Но только если вы, первородные, оставите земли, которые захватили.