– Что я должен делать? – спросил он.
Он почувствовал на плече ее руку и услышал ее голос.
– Ты истинный досадиец, Макки. Это поразительно!
Он посмотрел на нее, увидел, каких усилий ей стоило дойти к нему от двери. Он взял ее за талию и посадил на кровать, вблизи от стержней. Теперь она могла дотянуться до них рукой.
– Говори, что я должен делать.
Она смотрела на стержни, и Макки понял, что в Джедрик бушует ярость, ярость против Арича – воплощения “X”, воплощения неестественной, извращенной судьбы. Он очень хорошо ее понимал. Разрешение досадийской загадки опустошило его, но эта пустота была обрамлена такой яростью, какой он не испытывал никогда в жизни. В конце концов, он все еще агент Бюро саботажа. Он не хотел большего кровопролития на Досади, не хотел говачинских оправданий.
От этих мыслей его оторвал голос Джедрик, которую, как и Макки, снедали опасения и дурные предчувствия.
– Я происхожу из старинного рода еретиков. Никто из нас никогда не сомневался, что Досади – это результат преступления, и где-то есть высшее существо, которое когда-нибудь по всей справедливости покарает преступников.
Макки с трудом подавил вздох. Только не это, только не старая мессианская мечта! Эту роль он сыграть не сможет, даже ради сохранения планеты Досади.
Джедрик как будто прочитала его мысли. Наверное, с помощью имитационной модели, которую она хранила в голове, именно это она и сделала.
– Мы не ожидали, что явится какой-то герой и спасет нас. Мы понимали, что кто бы ни явился сюда, он будет страдать от тех же недостатков, от которых страдали все пришельцы, которых мы здесь видели. Вы все были такие… медлительные. Скажи мне, Макки, что движет Досади?
Он едва не ответил: «сила».
Она, видя его колебание, все же ждала ответа.
– Сила, которая позволит вам изменить жизнь, – ответил он.
– Я горжусь тобой, Макки.
– Но как ты узнала, что я…
– Макки!
Он глотнул, но все же произнес:
– Да, догадываюсь, что это было самое простое для тебя.
– Да, было намного труднее обнаружить твои способности и сделать из тебя досадийца.