— Это тульворонт.

— Отлично, — кивнула басилп и, предвидя ответ, все же задала вопрос: — И как его убивать?

— Нам с тобой, женщина? Никак. Чтобы его убить, нужна стая из четырех-пяти десятков опытных охотников и долгая работа над засадой. Это десятый зверь, до него никто и никогда не доходил.

— Зачем тогда вообще держать такую тварь?!

— Устраивать жертвенные бои на празднествах. Мы всех зверей держим для этого. Тульворонт — особый случай, лучшая жертва Омуну, лучший трофей.

Постояв немного на месте, зверь двинулся вперед. Сперва он неспешно бежал вразвалочку, постепенно ускоряясь, а потом гигант вдруг споткнулся, но, вместо того чтобы завалиться наземь, сгруппировался неожиданно для такой туши — и вот уже исполинский костяной шар катился на них, готовясь раздавить.

— Врассыпную!

Владимир и Кузьма

— Хреново… Как же мне хреново…

Владимир сидел на полу, обняв колени и без интереса разглядывая суетившихся вокруг ковчега аборигенов, пока Кузьма предавался страданиям подле.

— Не надо было есть ту дурацкую фруктовую палочку… она пропавшая была…

— Нормальная была палочка, Кузя, я ел то же, что и ты.

Хотя, надо признать, выглядел хомяк все же странно и даже немного пугающе. Шарообразно. Бедолагу так раздуло, что он уже не мог двигаться, только слегка перекатывался туда-сюда, дрыгая лапками. Его буквально распирало изнутри, но что его распирало, ни Кузьма, ни Владимир не понимали.

— Это крайне хреновое приключение, — сокрушался Кузьма в перерыве между стенаниями, — мы сидим в этой провонявшей штуке… и ничего не делаем! Мы… мы должны были… мы ведь… где наши победы?! Где захватывающие битвы?! Где красивые телочки?! Ни хрена! Одно сплошное… ой… несварение…

— Иного никто и не обещал, — пожал плечами Владимир, в глубине души понимая, что где-то в чем-то друг был прав. — Но мы просто люди, понимаешь? Не маги, не воины, не гениальные ученые. Про нас книг не пишут, а самое большое наше приключение — это драка с пьяным соседом… прости.

— Не за что прощать! И вообще я не человек, а говорящий хомяк, и горжусь этим! Хватит дымить, дышать же нечем! Ой, мама… пучит-то как…

— Здесь есть кто-нибудь?