Но не успел.

Вокруг случилось какое-то непонятное волнение — народ подхватился со своих рабочих мест, по рубке пронеслось: «Проводник! Проводник! Проводник!..». По цепочке от человека к человеку: «Проводник! Вы слышали — Проводник!». Члены вахтенной команды отчего-то не на шутку забеспокоились и, дружно повернувшись к капитану, стали пожирать последнего глазами.

Полковника посетила неприятная догадка, что в то время пока он насиловал мозги, на борту стряслась какая-то напасть. На многих лицах читалась неприкрытая тревога. А на некоторых — даже так! — предчувствие катастрофы.

И Харднетт развернул кресло к пульту капитана.

Мистер Донг, как и положено должностному лицу его ранга при исполнении, был само спокойствие. А вот стоящий возле него маршал полета был мрачнее тучи и яростно жестикулировал — что-то объяснял. Или оправдывался.

То, что этот высоченный (за два метра) бугай с трехтонным подбородком и бульдожьими брылями является маршалом полета, Харднетт знал наверняка. Довелось познакомиться при посадке, когда решал проблему пребывания на борту своего напарника — Глоззгана Сто Двенадцатого. Все вопросы снял показом лицензии. А спеца, головой отвечающего за безопасность на борту, запомнил. И в лицо и по имени. Зовут его Марджори Холлидей.

Капитан слушал Холлидея с каменным лицом. Выслушав, бровью не повел. И, ничего никому не объясняя, стал рублеными фразами отдавать команды:

— Отставить панику! Всем — по местам! Режим — штатный! Жду подтверждения о готовности систем!

Вахтенные ожили и кинулись к рабочим местам, а Харднетт, наоборот, встал. И, в три шага преодолев расстояние до капитанского мостика, приказал:

— Докладывайте.

Капитан и маршал переглянулись.

— Я, господа, не ради любопытства спрашиваю, — сказал полковник и на всякий случай повысил голос: — Капитан Донг, вам напомнить, кто я?

Падманец поиграл желваками, но распорядился:

— Говорите, Холлидей.

— На борту кризис, сэр, — прохрипел маршал. — В заложники захвачен Проводник.

Харднетт не удивился — догадывался, что случилось нечто подобное. Стал вытягивать подробности:

— Кто его?

— Мужчина, сэр, — стал по-военному четко докладывать маршал. — Генетический землянин. Сорока — сорока пяти лет.

— Пассажир? Член экипажа?

— Пассажир, сэр. Место номер восемьсот три. Салон первого класса.