— В знании того, как устроено чудо, есть что-то такое… В общем, когда знаешь, как оно устроено, это уже и не чудо никакое. Чудо — не чудо, когда каждый способен его сотворить. Ковыряться в чуде — это… — Майор пощелкал пальцами, подбирая нужные слова. Наконец нашел подходящее сравнение и попытался объяснить: — Знаете, я однажды в детстве расковырял Тэдди, своего робота-медвежонка, а там…

Но Харднетт оборвал его:

— Не утомляй себя, майор. Я догадываюсь, что именно ты там обнаружил. Хотя у меня в детстве были другие игрушки, но я догадываюсь. А что касается замзам-колы — зря отказался. Фармакопея несложна. Пригодилось бы. Впрочем, не хочешь как хочешь. Мое дело — предложить, твое…

И полковник, который никакой формулы, конечно, не знал и смело блефовал на тонкой грани, вопросительно посмотрел на майора. Тот подтвердил кивком — да, отказываюсь.

Грин по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке: старался не встретиться с Харднеттом глазами и не знал, куда деть руки. То брал склянку со стола, то ставил ее на место. В конце концов, спрятал руки в карманы брюк и, глядя на стену через плечо полковника, спросил:

— Скажите, а правда, что в составе замзам-колы есть…

Он замялся, не зная, как продолжить.

— Если ты, майор, имеешь в виду эндорфин, — пришел ему на помощь Харднетт, — то да, содержится.

— Вообще-то, я не знал, как это вещество называется по науке.

— Эндорфином и называется.

— Признаться, господин полковник, это для меня темный лес.

— А чего тут сложного? Эндорфин — медиатор, который выделяет гипофиз. Это вещество возбуждает опиатные рецепторы коры головного мозга, действует как легкий наркотик. Ничего сложного, майор. Ничего сло… — И тут Харднетт резко оборвал сам себя на полуслове. — Ну да ладно трепотней заниматься. Все об этом. Понюхали друг у друга под хвостом, теперь давай о деле.

Грин облегченно выдохнул и с готовностью согласился:

— Давайте.

— Вероятно, догадываешься, что я бы хотел поговорить с чудаком, о котором ты докладывал Верховному?

— С Боррлом Анвейрромом Зоке?

— С ним с самым.

Грин, заметно ободрившись, доложил:

— Как только узнал, что вы прибыли, тотчас послал за ним курьера.

— Отлично! — похвалил Харднетт.