Немудрено, что не услышал полковник шагов — в горящем музее грохот стоял неимоверный.

Исправляя грубую оплошность, Харднетт отработал рефлекторно: резко развернулся и ткнул бдительного стража ножом в голую волосатую грудь. Вбил нож со злости — злясь больше на себя, чем на служивого, — по самую рукоятку.

Сторож удивился и ничего не сказал.

А Харднетт сказал.

— Падай, — сказал он. — Ты убит.

И выдернул нож.

Сторож послушно пустил из уголка губ кровавую струйку и умер.

Полковник вытер нож о штору и, проявив запасливость, спрятал его под балахоном.

Оставаться в музее не имело больше никакого смысла, да и делалось просто опасно — пожар разгорался и подступал. История аррагейцев уже превратилась в пепел, историю муллватов ждала та же печальная участь. Перешагнув через труп, Харднетт поторопился на выход.

Когда ворвался в задымленный холл, увидел, что огонь уже подточил перекрытия между вторым и первым этажами. Подумал: «Через пару секунд рухнет». И резко ускорился.

И действительно, едва полковник, ловко увернувшись от вялой брандспойтной струи, выскочил наружу, раздался характерный треск.

Перекрытия обрушились.

Протиснувшись сквозь толпу набежавших зевак, Харднетт нырнул в ближайшую подворотню и темными дворами, в каждом из которых его встречали дружным ором не то сильно озабоченные коты, не то вечно голодные кошки, стал пробираться к юго-западной окраине Киарройока.

Он торопился — до означенного времени оставалось совсем немного. Впрочем, волновался полковник зря. Остаток пути прошел без происшествий, и когда пригородная дорога выродилась в тропу, а та, в свою очередь, проскочив между двумя невысокими холмами, растворилась в песчано-каменистых просторах, он вышел на условленное место. Секунда в секунду.

«Точность — вежливость королей, — удовлетворенно подумал Харднетт, кинув взгляд на светящееся табло часов. — Королей и федеральных агентов».

Вертолет уже ждал.

Пилот, уверенный в себе человек с пышными усами, тщательно изучил лицензию, отсалютовал и пригласил на борт. Молодой улыбчивый штурман подхватил баул и помог устроиться. И он же уточнил:

— Куда летим, сэр?

Харднетт, не задумываясь ни на секунду, выдал скороговоркой:

— Выкиньте меня, парни, где-нибудь километрах в трех от Айверройока. Место выберите сами. Где удобнее, там и садитесь. Мне без разницы.