— Сделаем, — пообещал штурман.

— Сколько времени займет?

— С полчаса.

— Отлично. Я — бай-бай. Толкнете по прибытии.

— Толкнем, сэр, — заверил штурман.

Пилот же, проявляя гостеприимность, крикнул из кабины:

— Выпить не хотите?

Но Харднетт его вопроса уже не услышал — он спал. Откинул спинку кресла, повернулся на бок и тут же уснул.

Пилот обернулся, хотел повторить вопрос, но штурман остановил его — приложил палец к губам. Понимающе хмыкнув, пилот начал щелкать тумблерами, набрал схему взлета и утопил кнопку стартера. Машина вздрогнула и напряглась — монотонно загудевший двигатель стал постепенно выходить на режим. Сам аппарат работал практически бесшумно, но воздух вокруг еще не остыл и был настолько плотен, что набирающие обороты винты рубили его со звуком, какой раздается из мясных рядов, когда дюжие ребята в окровавленных фартуках кромсают телячьи туши.

Разметав во все стороны песок и камни, машина стала медленно, будто ей было лень, подниматься. Взмыла на десяток метров, качнулась с боку на бок, затем развернулась тупорылой мордой на северо-восток и пошла, набирая высоту, в избранном направлении.

Никаких снов Харднетт не видел. Ему вообще показалось, что он не спал — лишь на секунду закрыл глаза и все. Когда штурман похлопал его по плечу, полковник, не открывая глаз, спросил:

— Проблемы?

— Никаких, сэр, — доложил штурман. — Прибыли.

— Как так — прибыли?! — удивился Харднетт и открыл глаза.

Пилот, сложив руки на груди и стоя в проеме, подтвердил:

— Так точно, сэр, уже на месте. В двух с половиной километрах к востоку от Айверройока.

— Черт меня побери! — Харднетт вскочил и принялся энергично растирать уши. — Ловко вы меня, парни, перебросили. Взлет-посадка — уже на месте.

Пилот горделиво заметил:

— Долго ли, умеючи. — А потом добавил: — Предупредили бы, сэр, мы бы вас подольше покатали. Нам не в тягость. В радость. В небе живем, на земле — прозябаем.