— Дестронидом, — признался Влад, машинально вращая браслет вокруг руки.

— А тягач тоже этим делом развалил?

— И тягач… И труп… Воленхейма убил, раймондий украл, улики уничтожил.

— На себя все хочешь взять?

— Хочу.

Харднетт покачал головой:

— Не выйдет.

— Посмотрим, — хмурясь, сказал Влад и неожиданно для самого себя стащил браслет с руки нервным движением. Чему несказанно удивился: — Что за черт?! Говорили же, до смерти не сниму. Или уже умер?

— Защищать больше нечего, — пояснил полковник, беря браслет из его рук. — Все отключено.

— Жаль, — посетовал Влад. — Я уже привык. Удобно. Захотел, допустим, взлететь, и взлетел.

И тут же взлетел.

Толком ничего не понял, но сумел остановить себя на высоте трех метров. Вернулся на место и, косясь на пораженного полковника, воскликнул в недоумении:

— Что за черт?!

— Тому, кто научился плавать, спасательный жилет уже не нужен, — придя в себя, уважительно заметил Харднетт. Он какое-то время глядел на Влада так, будто впервые его увидел. Потом тряхнул головой и заговорил деловым тоном: — Слушай сюда, солдат. Предлагаю сделку.

До Влада не сразу дошел смысл его слов. А когда дошел, он, не ожидая от особиста ничего хорошего, спросил:

— Что на что меняем?

— Ты идешь федеральным агентом ко мне в отдел, я заминаю расследование по нападению на конвой, — без обиняков ответил полковник.

— Испоганить свою жизнь, чтобы спасти миллионы чужих?

Влад задумался и, все еще не веря в свои силы, приподнял взглядом одного из каменных единорогов.

— Я бы так вопрос не ставил, — заметил Харднетт и добавил, с восхищением глядя на зависшее в воздухе изваяние: — Чтоб я сдох!