Охотница не стала отвечать, посветила на стену, и земляне увидели небольшой значок в виде трилистника, нанесенный чем-то красным.

— Эти метки Сыновья Агана оставили, — предположил Харднетт.

— Я оставила, — сказала Тыяхша.

— Ты?! — не поверил Влад.

— Я, — кивнула девушка. — Губной помадой.

— Когда это? — не смог припомнить Влад.

— Когда вы так увлеченно языками чесали, — пояснила она.

Харднетт усмехнулся:

— Ариадна.

— Ариадна, — согласился с ним Влад. — А я — Тесей.

— А я тогда кто? — задумался Харднетт. — Минотавр, что ли?

— Минотавр не Минотавр, но с головой у тебя, начальник, точно не в порядке, — не преминул заметить Влад.

И полковник вновь молча проглотил пилюлю.

Когда добрели до колодца, первой поднялась Тыяхша. Затем Влад поднял себя и Харднетта. Обхватил полковника и отдал приказ браслету. Взлетели в лучшем виде.

В Храме не было ни души. Только в проеме исчезнувших ворот стоял Гэндж.

— Что со Зверем? — крикнул ему Влад.

— Пропал, — ответил Охотник. — Уже вошел, а потом…

И тут он изобразил руками сложный жест, пытаясь наглядно показать, что произошло со Зверем. Влад так и не понял, что же именно. Но понял — произошло. И Зверю явно не поздоровилось.

Спустя минут десять солдат с полковником уже сидели на залитых светом и золотом ступенях Храма Сердца и наблюдали за тем, как живые готовят мертвых к путешествию в Ущелье Покинутых. Сначала молча сидели. Потом Харднетт, поправив на ноге шину из двух колчанов, спросил:

— Скажи, солдат, а чем это ты устройство развалил?