Остается ждать. И думать. Его почему-то решили пока оставить в покое. Поэтому нужно как можно быстрее восстановить силы. И неплохо немного выспаться, а заодно договориться со Зверем, чтобы явился по первому зову.

Неприятности начались на следующий день.

Ниара пришла во второй половине дня, осмотрела раны Альтиса, заново перебинтовала. Ему пришлось сбросить запредельную для живого существа температуру, чтобы целительница смогла это сделать. Бинты для него сделали специальные, тоже огнестойкие. После перевязки он снова начал разогревать тело до жара доменной печи, но резкий сброс не мог пройти безболезненно.

Целительница дала ему самое сильное обезболивающее, какое только нашлось в ее запасах. И сидела рядом, отвлекая разговором, пока Пламенному не стало легче. Увидев, что постепенно с его слишком красивого для легендарного убийцы и страшного ублюдка лица сошла мертвенная бледность, а дыхание из осторожного и прерывистого стало спокойным и ровным, приготовилась уйти. Ей тяжело было долго находиться рядом с ним. Альтис даже не подозревал, как точно попал в цель, сказав, что лучше бы она продолжала его ненавидеть. Она и ненавидела. Ровно до того момента, пока не посмотрела в эти сине-золотые глаза, не увидела мальчишескую улыбку. Не вязался образ безжалостного палача, садиста, безумного в своей жестокости, с этой открытой и грустной улыбкой.

Дверь распахнулась неожиданно. Женщина вздрогнула, увидев на пороге огромного лысого сотника. Это был страшный человек, его боялось даже собственное окружение. Целительница попыталась стать совсем незаметной.

— А, Мишма, — хмыкнул Альтис, не пытаясь даже подняться с койки, и Ниара удивилась презрительно-пренебрежительному тону, каким это было сказано. — Какого нежитя тебя сюда принесло, жертва криворуких повитух?

— Смотрю, ты разговорчивый стал, — усмехнулся демон, входя и с любопытством рассматривая давнего врага. — И ничуть не изменился, златоглазый ублюдок.

— Да и ты все такой же урод, — отозвался Пламенный. — Я спрашивал, чего приперся, рожа гнусная? Или ты, кроме мата, слов других не понимаешь? Могу и матом поинтересоваться… — И поинтересовался. А еще указал путь, по которому следовало бы лысому проследовать дальше. Так, что всегда спокойная Ниара вспыхнула от смущения. В нимадоргском очень много заковыристых ругательств.

Мишма зарычал и ответил. Той же нецензурщиной, объясняя, что просто не может упустить возможности плюнуть в рожу старому врагу перед тем, как его убьют. Альтис сел на койке, ответив жестом и таким красноречивым выражением лица, что слов просто не понадобилось. Чуть опустил голову, и Ниара различила едва слышный шепот: