И главное — совершенно непонятно, что с ним таким можно сделать? Он не дразнился, не пытался поссориться. Он, кажется, даже не издевался…

— Ума не приложу, чего ему надо? — пожаловалась как-то Альдис подругам.

Джинлей только хмыкнула, Гурда странно посмотрела, а вот Гвендолен не упустила возможности поехидничать.

— Действительно, чего бы ему могло быть нужно? — обманчиво-невинным тоном спросила она в пространство.

— О чем ты, Гвен? Говори прямо.

— Слушай, ну не надо притворяться невинной кошечкой, — вмешалась Тэфи.

— Я не притворяюсь.

Тэфи вгляделась повнимательнее в ее лицо и прыснула:

— Да втюрился он!

— Врешь! — Отчего-то она ужасно разозлилась. Захотелось накричать на Тэфи, чтобы та не молола ерунды. — У тебя от общения с Фридмундом остатки мозгов ветром выдуло.

— Да не вру я! Честно.

— Точно, — подключилась Гвендолен. — Все девчонки давно знают, ты одна не замечаешь.

— Идите вы…

Но ушла как раз Альдис. Сбежала под насмешливые комментарии подруг, забыв конспекты на столе. И долго еще потом наворачивала круги по тропинке для утренних пробежек, переваривая обиду непонятно на кого.

На себя, наверное.

А Бийрам продолжал ухаживания методично и упорно, совершенно не считаясь с окружающей реальностью. И надо бы выбрать время, чтобы объясниться с ним раз и навсегда: элементарная порядочность требовала подобного…

Альдис трусила.

Это было ужасно, позорно, недостойно… но мысль о разговоре начистоту, который необходим и неизбежен, приводила ее в трепет. Легче делать вид, что по-прежнему не понимаешь ситуацию, и надеяться, что Бийрану скоро надоест.

Увы, не надоедало. Сванд был одним из тех прямолинейных упертых упрямцев, что, раз наметив цель, двигаются к ней, не сворачивая, не спеша и не снижая скорости, и могут идти годами.

Намеков он тоже понимать не умел.