– Настолько, насколько мы свободны от самих себя, – сказал Влад. – Но мы попали сюда не как души умерших людей, а как живые люди, существа во плоти, и это обстоятельство многое меняет. Во всяком случае, потворник говорил, что мы не увидим нашими плотскими глазами то, как на самом деле выглядит Навь.

– Значит, на самом деле мы идем не по болоту?

– Это мир Кромки, и как он выглядит, не знает никто.

– Еще бы, – проворчал Ратников. – Отсюда вряд ли кто возвращается обратно на Землю.

– Все, закончили разговоры разговаривать, – строго сказал Илья. – Пора идти.

Отряд свернул на тропу, неизвестно кем проложенную по миру Кромки и неизвестно для каких целей.

Тем не менее тропа обходила все топи, ямы, колдобины и ловушки, лишь изредка пересекая мшистые низины, и вскоре вывела ходоков к реке, за которой располагалась мрачная, выжженная, холмистая пустыня с красными песчаными проплешинами и угрюмыми скоплениями скал.

Впрочем, рекой это ущелье, заполненное жидким сине-фиолетовым пламенем, назвать было трудно. Пламя не было ярким, и смотреть на него можно было долго. При этом у наблюдателей начинали слипаться глаза, на них наваливалась дрема, идти никуда не хотелось, голова становилась тяжелой, и мысли из нее улетали в далекое «потом подумаю».

Илья первым догадался, что смотреть на реку не стоит, и резким голосом скомандовал всем отвернуться. Послушались не все. Максим понял приказ только со второго раза, едва не уснув на ходу. Протер глаза.

– Спать хочу…

– Это эманации нежелания, – сказал Влад, на которого река Смородина не произвела особого впечатления. – Река заполнена ниргуной.

Антон и Илья обменялись понимающими взглядами.

– Вот откуда ниргуну черпают колдуны Морока! – пробормотал Громов.

– Что такое ниргуна? – поинтересовался Максим.

– Особая субстанция, – ответил Антон, – сродни сильнейшему стимулятору.

– Жидкая энергия, – добавил Илья.

Влад промолчал, не уточняя сказанное.

– Все это хорошо, просто замечательно, – сказал Ратников. – Теперь надо определиться, в какую сторону нам идти, влево или вправо.

– Все равно, – пожал плечами проводник. – Калинов Мост не стоит в определенном месте, это трансцендентное явление, зависящее от наших убеждений и настроя. До него можно идти год, а то и все сто.