— Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие,— заметил Бруччо, накладывая на рану липкую повязку.— Но если тебе оторвет конечность птица-пила в кают-компании, жди лишь презрения.

— Хватит! — резко бросил Ясон, вновь натягивая свитер.— Не следует понимать меня так буквально. Да, я знаю о тех теплых чувствах, на которые могу рассчитывать от дружественных пиррян. Улечу я с этой планеты, не раздумывая и пяти минут.

— Ты улетаешь? — у Бруччо посветлело лицо.— Уж не по этому ли поводу собрание?

— Не делай вид, что тебя расстроила эта новость. Но постарайся сдержать свое нетерпение до пятнадцати часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков. Кроме самого себя, конечно.— И он вышел, прихрамывая и инстинктивно оберегая свой бок.

Наступило время перемен, думал он, глядя через высокие окна на смертоносные джунгли за стеной Периметра. Очевидно, какие-то сверхчувствительные клетки уловили его движение, так как ветви ближайшего дерева склонились вперед и внезапный шквал ядовитых шаров ударил в прозрачный металл окна. Но нервы Ясона были теперь так тренированы, что у него не дрогнул ни один мускул.

Время перемен проходит. Каждый день на Пирре — это еще один поворот колеса... Выигрыш — всего лишь выживание, а когда выпадет твой номер — несомненная смерть. Сколько человек погибло со времени его прибытия сюда? Похоже, он становится таким же равнодушным к смерти, как и настоящие пирряне.

Если вообще возможны какие-либо изменения, то он единственный, кто может их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил жизненные проблемы этой планеты: тогда он доказал пиррянам, что безжалостная и нескончаемая война — их собственное поражение. Но война все еще продолжается. Знание истины отнюдь не всегда означает согласие с ней. Пирряне, способные примириться с окружающей средой, оставили город и удалились к глубь планеты, чтобы избежать физического и духовного давления ненависти, окружавшей город. Оставшиеся пирряне хоть и убедились в том, что войну заставляют продолжать они сами, в глубине души не верили в это. И каждый раз, когда они бросали взгляд на землю, которую ненавидели, враг обретал новые силы и возобновлял нападение. Думая о неизбежном конце, ожидавшем город, Ясон испытывал все возраставшую подавленность. Оставалось много людей, не способных изменить свой образ жизни или принять хоть какую-то помощь. Они были такой же частью этой войны и также привыкли к ней, как и многие поколения местных жизненных форм — исчадий ненависти и страха...

Необходимы перемены. Ясон задумался над тем, насколько пирряне способны осознать их неизбежность.