— Там никого не осталось в живых,— медленно проговорил Уайкс.— Я следил за всеми экранами, не видно никого, кроме атакующих и их животных. Даже если там кто-то уцелел, сомневаюсь, сможем ли мы ему помочь. Оставаться же здесь кораблю — самоубийство. К тому же на борту лишь малая часть экипажа.

Корпус корабля дрогнул, как бы подтверждая его слова.

— Один экран вышел из строя... И второй тоже... Они как-то выводят из строя наружные камеры. К тому же они привязывают ремни к посадочным опорам. Не знаю, в состоянии ли они нас опрокинуть, но проверять это но намерен. Старт через шестьдесят пять секунд.

Их испепелит пламя наших двигателей, сгорят все и вся,— сказал радист, сжимая кулаки.

— Наши люди не почувствуют этого,— угрюмо ответил пилот,— а что касается остальных — чем больше их сгорит, тем лучше...

Когда космический корабль, изрыгая пламя, взлетел вперх, па его месте остался неровный, дымящийся круг смерти. Но как только земля остыла, на ней снова появились всадники, разметая пепел. Все новые и новые волны их накатывали из темноты. Казалось, этим бесчисленным полчищам не будет конца.

2

— Какая глупость позволить птице-пиле ранить себя,— сказал Бруччо, помогая Ясону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.

— Какая глупость стараться принести мир на эту планету! — ответил Ясон. Его слова приглушала плотная одежда. Сняв свитер, он поморщился от сильной боли.— Я как раз наливал себе суп, и тарелка помешала мне вовремя выстрелить.

— Всего лишь поверхностная рана,— сказал Бруччо, рассматривая красную царапину на боку Ясона.— Пила прошла по мышцам, не задев ребер. Твое счастье...

— Ты считаешь счастьем, что я не убит? Но слышал ли кто когда-нибудь о птице-пиле в кают-компании?

— На Пирре всегда надо быть готовым к невероятному. Даже дети знают это.

Бруччо стал смазывать рану обеззараживающим средством, и Ясон крепко стиснул зубы. Щелкнул микрофон, и обеспокоенное лицо Меты появилось на экране.

— Ясон, я слышала, ты ранен,— сказала она.

— Умираю,— ответил он.

Бруччо громко фыркнул:

— Ерунда. Поверхностная рана длиной четырнадцать сантиметров. Яда нет.

— Всего-то? — осведомилась Мета, и экран потемнел.

— Да, всего-то,— с горечью сказал Ясон.— Литр крови и килограмм мяса — ничего особенного, обычная заусеница. Что мне сделать, чтобы заслужить здесь хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?